Кейн обернулся и в изумлении уставился на нее. Совершенно очевидно, что Дарси всеми силами старается приблизить собственную смерть, предпочитая ее перспективе быть изнасилованной. Что ж, пусть лежит там и изводит себя своими страхами, она это заслужила, подумал он.
Хорошо, что она не знает, какие муки испытал сам Кейн, устраивая это похищение. Необходимость проявлять жестокость просто убивала его, тем более что ему пришлось делать это в отношении женщины, которая была ему небезразлична.
В течение нескольких последних дней Кейн понял, что предательство Мелани Брукс не разбило его сердце, а лишь ранило гордость и самолюбие. И вот, встретив наконец женщину, которую он мог полюбить по-настоящему, он вынужден вести себя по отношению к ней как последний негодяй.
Его размышления прервал громкий вопль отчаяния, который Дарси решила использовать как последний шанс обрести свободу. Кейну показалось, что от ее крика стены ветхой хижины начали дрожать.
— Замолчи, женщина, — сказал он, воспользовавшись моментом, когда Дарси в очередной раз набирала полную грудь воздуха. — Тебя никто не услышит.
— Не замолчу… а-а… ни за что, — снова вдох. — Сначала… а-а… тебе придется убить меня!
После этих слов она закашлялась. Кейн дал ей отдышаться и сказал:
— О нет, дорогуша, сразу я тебя убивать не собираюсь.
Он знал, как может заставить ее замолчать, и подумал, что для этого настал самый подходящий момент. Кейн снял шляпу и не глядя бросил ее на стоявший посреди хижины стол. После этого он медленно стащил с лица черную шелковую маску.
В какой-то момент ему показалось, что Дарси потеряет сознание. Кровь отхлынула от ее лица, нижняя челюсть отвисла, но она не издала ни звука. В этот краткий миг Кейн испытал чувство настоящего торжества. Ему удалось сделать то, что не по силам ни одному мужчине, — он заставил женщину потерять дар речи.
Дарси смотрела на Кейна с таким ужасом, словно у него на голове вдруг выросли рога. Даже в самом страшном кошмаре она не ожидала увидеть под маской это лицо! Ее сердце перестало биться, дыхание перехватило. Прошла целая минута, прежде чем она обрела способность думать и говорить. И тогда только одно слово сорвалось с ее губ.
— Ты! — сказала она, с ненавистью глядя на Кейна. Тот ответил ей церемонным поклоном.
— А кто же еще, дорогуша? — усмехнулся он.
Ее щеки вновь начали приобретать розовый оттенок. Кейн видел, как с каждой секундой Дарси все больше и больше наливается злобой. И наконец ее прорвало. Ее зеленые глаза засверкали, и она начала отпускать в его адрес такие изощренные ругательства, что Кейн не выдержал.
— Тихо, тихо. — Он театрально погрозил ей пальцем. — Девушкам из высшего общества не пристало так выражаться, особенно в присутствии мужчины. Господь покарает тебя за то, что ты упоминала его имя всуе.
— Уже покарал, — зло бросила Дарси, — заставив меня повстречаться с тобой.
Кейн сделал вид, что ее слова не имеют для него никакого значения, и лениво развалился в кресле. Он положил ноги на стол и завел обе руки за голову.
— Мне кажется, — задумчиво сказал он, — что мы оба получили по заслугам. Ты для меня — настоящий ад на земле. Полагаю, и я для тебя тоже.
Дарси смотрела на него и думала, как быстро, словно хамелеон, этот человек умеет менять обличья. Он представал перед ней в образе картежника, джентльмена, грабителя и проделывал все это с необыкновенной легкостью. Как ему это удается, с завистью подумала Дарси. По-видимому, это умение помогало ему дурачить людей и таким образом зарабатывать себе на жизнь.
— Что тебе от меня нужно? — наконец спросила она.
— Кажется, я тебе уже об этом сказал, — ответил Кейн, стараясь не выходить из образа злодея.
Да, ему не нравилось то, что он делал, но он обязан был создать у Дарси такое неприятное впечатление о Денвере, чтобы у нее больше никогда не возникало желания вернуться в этот город.
Дарси с вызовом смотрела на сидевшего в кресле Кейна. Казалось, она готова перегрызть ему горло.
— Я знала, что ты с самого начала был связан с Гризли Ванхуком, — сказала она. — Вот почему ты единственный выступил против него и сделал вид, что пытаешься защитить меня. Каждый из вас играл свою роль, не так ли?
