За те четыре дня, которые Кейн пробыл в городе, Гриз ежедневно попадал в поле его зрения. Кейну все труднее было оставаться равнодушным к его выходкам, но он не хотел вызывать лишних подозрений, поэтому сдерживал свое раздражение. Это было нелегкой задачей, и детектив внутренне напрягся, увидев, что Гриз и его команда направляются к стойке бара.
Как всегда, не прошло и минуты, как Гриз затеял скандал. Он навалился грудью на стойку, кинул бармену мешочек с золотым песком и потребовал выпивку. Когда тот взял бутылку, из которой наливал другим посетителям, Гриз вытащил из-за пояса свой «кольт» и приставил его ко лбу перепуганного насмерть бармена.
— Не вздумай наливать мне то пойло, которым ты потчуешь весь этот сброд! — прорычал уже изрядно поднабравшийся Гриз. — Я требую настоящую выпивку!
Рука Кейна непроизвольно потянулась к револьверу на бедре, но Гриз довольно быстро успокоился, когда бармен взял новую бутылку. Про себя Кейн решил, что вступится за любую жертву Гриза, даже если из-за этого ему придется обнаружить себя. Он не мог понять, почему жители Денвера до сих пор не убили этого дебошира, который буквально олицетворял собой угрозу обществу. К сожалению, большинство населения было настолько сильно запугано Гризом, что никто даже не осмеливался вслух осуждать его.
Тем временем Гриз убрал револьвер и уставился на Кейна своими маленькими злыми глазками.
— И никогда больше не вздумай наливать мне эту дрянь, — пробормотал он, — или будешь самым мертвым во всей округе.
Следя за Гризом краем глаза, Кейн достал колоду карт и начал ее тасовать. За годы путешествий с отцом по Миссури он выучился играть во все существующие карточные игры. В юные годы ему довелось водить дружбу с лучшими мастерами этого дела, и он знал практически все приемы и уловки.
Пока Гриз со своими подручными хлестал виски, за столик Кейна подсел помощник шерифа. Тот сдал ему четыре туза, от чего молодой человек пришел в полный восторг.
— Как вы это сделали? — восхищенно спросил Патт Меткаф.
Кейн безразлично пожал плечами и снова начал сдавать карты. Он внимательно разглядывал лопоухого юношу, который не делал практически ничего в качестве защитника закона. Наивное выражение лица молодого человека вызывало смех у правонарушителей Денвера. Насколько мог заметить Кейн, все обязанности Патта сводились к тому, чтобы проверять магазины и салуны после их закрытия. Он являлся настоящим символом беззубой власти, и никто не обращал на него внимания. За исключением Кейна, у которого были для этого особые причины.
Патт боязливо покосился в сторону стойки, где Гриз осушал стаканы с виски быстрее, чем бармен успевал их наполнять. Не приходилось сомневаться, что помощник шерифа не хотел связываться с разными хулиганами и изо всех сил старался не пересекаться с Гризли. Если в воздухе чувствовалась угроза драки, Патт исчезал под любым предлогом, чтобы появиться вновь, когда все закончится.
— Ну, кажется, здесь все тихо, — громко объявил Патт, доставая часы из кармана своего жилета. — Думаю, пора мне проверить, как там на улице.
При этих словах один из местных забулдыг, сидевший за соседним столиком, громко заржал.
— Хватит морочить нам голову, Патт. Все дело в том, что ты положил глаз на мисс О'Рурк и всегда отправляешься на улицу, когда она закрывает контору и идет домой.
— Такой леди, как мисс О'Рурк, требуется защита и кто-то, кто бы присмотрел за ней, — вспыхнул Патт.
Это заявление удивило Кейна. Он не мог понять, как той уродине, которую он нарисовал в своем воображении две недели назад, могла требоваться защита, особенно со стороны этого худосочного мальчишки. Сам Кейн собирался заняться дочерью Патрика после того, как разберется с грабителями. И первым подозреваемым был как раз Гризли.
— Да ладно тебе, Патт, — продолжал подтрунивать забулдыга, — признайся, ты втюрился в нее. Мы все знаем, какая она красотка.
— Я, пожалуй, пойду, — пробормотал Патт и направился к выходу из салуна. — Теперь, когда шериф Уитком ранен, у меня стало больше обязанностей.
Кейн догадывался, кто именно ранил шерифа. После стольких лет работы с преступниками он узнавал бандитов с первого взгляда, а на Гризли Ванхуке слово «опасность» было написано крупными буквами.
