Раздался громкий щелчок. Тяжелая золотая монета со звоном покатилась по полу. Баррак охнул, прижал ладонь ко лбу над переносицей. Бешенные кабаньи глазки вонзились в Фефима. А затем из них брызнули слезы.
Конан снова прыгнул, ударил мечом сверху вниз. Баррак без звука повалился на пол. Киммериец опустился рядом на колени, приложил два пальца к горлу дикаря.
— Готов? — спросил Пролаза.
— Нет. Я бил плашмя. Да и череп у него будь здоров! Теперь связать парня надо.
Он сбросил на пол веревку, отрезал два коротки куска, быстро и умело связал пикта по рукам и ногам. Саба оторвала лоскут от своего платья, Конан затолкал его Барраку в рот.
— Может, в сундуке его запереть? — подал идею Пролаза.
— А не задохнется?
Саба подняла топор пикта и дважды обрушила на крышку сундука. Появилась изрядная крестообразная дыра…
Конан схватил Баррака в охапку, подтащил к сундуку…
Раздался испуганный возглас Пролазы. Конан ощутил, как на его пальцы, сцепленные под животом пикта, струится влага. Он опустил взгляд и увидел железный штырек, торчащий из груди Баррака. Арбалетная стрела попала неукротимому дикарю в сердце.
Конан резко повернулся, не выпуская мертвеца из рук.
Заслонился им от стрелка, который мог прятаться только во мгле коридора. И рявкнул:
— Дверь!
Фефим подскочил к двери, захлопнул пинком. Дорида налегла на нее спиной. Пролаза бросился к замочной скважине с отмычкой.
— Сундук! — Конан разнял руки, и Баррак повалился на гладкие каменные плиты. — Сундук придвинем. Дверь внутрь отворяется.
Они быстро подперли дверь тяжелым сундуком. Но никто не ломился в сокровищницу. В коридоре было тихо, как в могиле.
— Что дальше? — угрюмо спросила Дорида.
— Тут еще одна дверь. — Пролаза пересек комнату. — Может, удастся отворить.
Он повозился с замком и вскоре обрадовано сказал: «готово!» За дверью находился коридор — такой же точно, как все предыдущие, с той лишь разницей, что в полу не было гибельных люков. В конце коридора беглецы увидели две двери: большую в противоположной стене и узкую, низкую — в боковой. Узкая дверь была на запоре, широкая отворилась от первого прикосновения.
За ней Конан, вошедший первым, увидел комнату, похожую одновременно на колодец и амфитеатр. Прямо от цилиндрической стены начинались кольцеобразные ступеньки, которые вели вниз, на крошечную арену. Отовсюду веяло сыростью. Конан поднял голову и разглядел точно в центре потолка лючок шириной в пядь, а вокруг него десяток маленьких черных отверстий.
И ни одной двери, кроме той, через которую вошел киммериец. Слишком поздно обнаружил это Конан, слишком поздно заподозрил подвоз. Он оглянулся на спутников — все четверо были уже в комнате, спускались по лестнице. А дверь быстро затворялась!
В горле умер тревожный возглас. Дверь хлопнула. Конан в три прыжка взлетел на верхнюю ступеньку, обрушился на дверь всей своей тяжестью — с таким же успехом он мог ломиться рядом в каменную стену. В коридоре раздался скрежет, и Конан сразу понял, что это означает. Опускная решетка!
Чуть позже лязгнуло у него над головой. Он посмотрел в потолок и увидел круглое пятнышко света посередине. И услышал картавую медлительную речь:
— Господа, счастлив сообщить вам, что испытания подходят к концу. Близится утро, и тот из вас, кому удастся дожить до рассвета, станет моим слугой, надежным защитником сокровищ, укрытых в этих стенах. И как задаток он получит все деньги, которые вы украли из сундука…
— Эй, постой-ка! — перебил Конан. — Что значит — испытания подходят к концу? Мы, вроде бы, еще и не начинали…
Над головой раздался ехидный смешок.
— Ты заблуждаешься, отважный воин. Они начались, как только вас проводили в трапезную. С того момента я и мои слуги скрытно наблюдали за каждым вашим шагом, ловили каждое слово. И тот, кто действовал несообразно моим желаниям, тотчас выходил из игры.
Конан и его спутники недоуменно переглянулись.
— Бред, — заключила Саба. — Мугандир вообще ничего не успел сказать или сделать. Едва сел за стол, подавился костью и откинул копыта.
— И Гизайль, — поддержал ее Пролаза. — Он-то чем мог проштрафится? Сразу упился и сверзился вниз…
