Они бежали, уже всё было отработано и привычно, за ними сейчас шли люди или зомби — существа, очень похожие на людей, только зеленоватого оттенка. Когда они раскрывали рты, чтобы издать устрашающее, отвратительное шипение и вой, кровь текла по их губам и капала, пятная обрывки одежды и землю под ногами.
— Осталось всего ничего! — предупредила Катерина. — На дуб не хватит!
— Мы не будем сжигать его. — Евгения забрала у Сергея ведро с живой водой. — Не в этот раз.
Она плеснула на могучие, круто уходящие вглубь холма корни. Земля вздрогнула, стон пронёсся над ней. Дуб словно расправил плечи, крона его посветлела, раздалась. Новые ярко-зелёные листья появлялись на ветвях, осыпалась старая, бурая кора, под ней обнаруживалась другая, не молодая и яркая, но вполне живая на вид. Евгения забрала и второе ведро, и, пока остальные приходили в себя, выплеснула и его на остальные корни.
— Помните, что мы увидели? Тот самый дуб, как в сказке! Ну вспомните же, мы все его увидели! И только потом мы видели мёртвый, высохший дуб! Смотрите!
Они оглянулись. Чудища замерли, глядя на людей. Просто стояли шагах в пятидесяти от холма. Если что, оставалась ещё возможность прорваться, даже и без мёртвой воды.
— Вспоминайте! — крикнула Евгения. — Закройте глаза и вспоминайте. Хоть что-нибудь хорошее. Мы же всё время всякую пакость вспоминали потом, неужели не помните? Давайте хоть раз подумаем о чём-нибудь приятном! Катя, читай!
— Они снова пошли, — отметил Сергей. — Некоторые к нам, некоторые куда попало.
— Читай, Катя! Читай вслух! Ты ведь любила эту сказку в детстве — читай!
— У лукоморья дуб зелёный, — начала Катерина, изо всех сил стараясь не оглядываться. — Златая цепь на дубе том…
Порыв ветра толкнул их, ударил в лицо свежий воздух, полный запахов грозы, лугов и леса. Ничего застойного, никакой плесени или тлена.
— Читай, — шепнула Евгения и схватила её за руку. Антон взялся за руку Евгении, вторую протянул Сергею. А Катерина читала, и читала, и читала…
Тишина наступила внезапно, посреди строфы. Не мёртвая тишина, тишина склепа, нет: наступило спокойное, исполненное одних лишь природных звуков безмолвие, в котором не было места человеческой речи. Они открыли глаза. Дуб возвышался над ними — величественный, обмотанный сияющими золотыми цепями. Ни единого мёртвого сучка, ни одной сухой ветви; местами в его кроне виднелись цветы, а кое-где можно было заметить и жёлуди. Сами потом не понимали, как удалось всё так увидеть и запомнить — это было яркое, мгновенное видение, моментальная фотография, навсегда запечатлевшаяся в памяти.
— Смотрите, там люди! — указал Сергей. И впрямь, уже заученная наизусть колонна машин — спасатели, «Скорая», полиция. И где-то там неприметный грузовичок, в котором Колосов и его коллеги.
* * *
Евгения и Катерина шли вместе. Все уже знали, что Евгения несёт с собой пузырьки с пробами воды, а вот что у остальных — неизвестно. Уже давно не обсуждали ничего, и так всё было понятно.
— Ты как думаешь? — Евгения заглянула в лицо Катерине. — Снова всё повторится? Прикинь, что нас тут ровно год не было! И никто не заметил! Словно это нормально — уехать в экспедицию в июне одного года, а вернуться в августе следующего! Я смотрела в отчётах, там даты правильно стоят. И никто не удивляется!
— Премию нам выписали, — заметила Катерина. — Ненормальную какую-то. А образцы твои настоящие? Живая и мёртвая вода? Ты обычно всё бежала мне рассказывать, а тут как воды в рот набрала. Что нашла?
— При всех расскажу, ладно? Ну давай уже честно: нет у нас больше бездонного термоса, нет этих прикольных шариков. И Чугунок не объявлялся. В этот раз всё по-другому.
