Энни нахально улыбнулась.
— Энни! — повторил он.
— Не мешай, я думаю! — поддразнила она его. — Ладно, так и быть, я прикроюсь одеялом. Ну, теперь ты удовлетворен?
— Честно говоря, нет. Однако все же постараюсь собраться с мыслями, — сказал Грейди.
— Начинай расхаживать по комнате, это стимулирует твою умственную деятельность. Да, и не забудь застегнуть ширинку, чтобы я тоже не отвлекалась.
— Проклятие! — прорычал Грейди и, повернувшись к ней спиной, застегнул молнию. Энни захихикала. Он стал расхаживать из угла в угол и рассуждать вслух: — Допустим, что мы убиваем Арчи…
— Ты хочешь сказать, что мы инсценируем его убийство, — уточнила Энни.
— Да, разумеется! Сиди смирно и слушай дальше!
— Ничего другого мне не остается, поскольку век моя одежда валяется на полу, и я вынуждена оставаться на кровати, чтобы не провоцировать твое легковозбудимое либидо. Грейди, не смотри так на меня, это же твои слова!
Он взъерошил пятерней волосы, обжег ее пламенным взглядом и прорычал:
— Знаешь, Энни, до знакомства с тобой я думал, что смогу удовлетвориться любой сговорчивой девицей, желательно не болтливой. Такой, чтобы молча сделала свое дело и быстренько ушла. Смекалистые девушки меня не интересовали, во всяком случае, я не стремился затянуть их в свою постель. Так, может быть, ты мне объяснишь, почему я все еще здесь нахожусь?
— Вероятно, тебя удерживает запах моих духов, — робко предположила Энни. — Неужели я так сильно тебя возбуждаю? Ты ведь именно это хотел сказать?
Грейди яростно замотал головой:
— Я уже не уверен, что пытаюсь что-то сказать. Тьфу, черт! Я пытаюсь вообще ничего не говорить! Потому что мы-то все еще кое-что не решили. Ты меня понимаешь!
— Намекаешь на то, что я упорно не желаю рассказывать тебе о себе?
— Нет, на то, что ты все еще не доверяешь мне настолько, чтобы рассказать мне всю правду о себе.
Энни потупилась, туже стянув концы одеяла на груди.
— Не надо так обо мне думать, Грейди! Просто это не только мой секрет. Расскажи сначала, что ты задумал, а потом я все тебе объясню.
— Поклянись!
— Клянусь своим розовым кроликом! — с деланной улыбкой воскликнула она. — А теперь я хотела бы понять, зачем нам создавать у всех впечатление, что кому-то наконец удалось пришить Арчи.
Грейди снова начал расхаживать по комнате. Энни вздохнула и стала ждать, откинувшись на подушки, когда он начнет излагать ей свою гениальную идею. Наконец он изрек:
— Когда мы объявим, что Арчи мертв, тогда тот, кто на самом деле хотел его убить, решит, что его смерти желал и кто-то еще. И тогда у кого-нибудь непременно возникнет
263 опасение, что убийца теперь будет стремиться устранить всех наследников Арчи. И все примутся обвинять друг друга, и тогда нам, возможно, удастся докопаться до истины.
— Ты не мог бы повторить это еще раз? — попросила Энни.
Грейди перевел дух, покачал головой и сел на кровать.
— Нет, это бессмысленно! Теперь, произнеся все это, я понял, что из этого ничего не выйдет. Следует признать, мы снова очутились в начале пути.
Энни выпрямилась, положила голову ему на спину и тихо произнесла, обнимая его за талию:
— Тогда, почему бы нам не принять предложение Арчи? — Он обернулся и, повалив ее спиной на кровать, спросил:
— Ты полагаешь, что я так легко изменю свое отношение к его идиотской затее? Тогда ты заблуждаешься, она мне совершенно не по душе. Я привык жить своим умом.
— Возможно, — промолвила Энни, потирая кончиком указательного пальца его упрямо сжатый подбородок. — Но сейчас это не имеет никакого значения. Главное, что Арчи останется доволен. Я предлагаю следующий сценарий. Мы попросим Диккенса объявить, что сегодня после ужина Арчи приглашает всех в свою спальню в связи с тем, что он намерен сделать важное заявление.
— Какое? — насмешливо спросил Грейди. — О том, что он в очередной раз изменяет свое завещание?
— На этот раз он назовет имя своего единственного наследника и объяснит свое решение двумя важными новыми обстоятельствами: во-первых, тем, что его личный телохранитель и следователь завершил расследование покушения на него, а во-вторых, тем, что составить новый документ ему рекомендовал новый адвокат. Ты можешь себе представить, как будет ликовать Арчи, сообщая всем, что его единственной наследницей станет его любимая внучка? Как он будет торжествовать, наблюдая неистовство своих деток? Мне кажется, что он и засыпает, мечтая увидеть во сне, как они рвут и мечут от отчаяния.
