— Послушай, неугомонный юный сыщик! — вздохнув, сказал Грейди. — Во-первых, допросить мне сейчас все равно никого не удастся: Арчи наглотался снотворного и уснул, остальные же либо пьяны, либо совокупляются, как кролики. А во-вторых, серьезное дело лучше начинать на свежую голову.
Но Энни была с этим не согласна.
— За ночь они успеют замести следы и придумать себе алиби! — заявила она.
Грейди взял ее за руку и ускорил шаг.
— Возможно, ты и права, — сказал он. — Но с этим ничего нельзя поделать. В расследовании любого преступления многое зависит от счастливого случая.
— А как насчет Диккенса и врача? — упорно стояла на своем Энни.
Грейди открыл дверь и втащил ее в вестибюль.
Они поднялись по лестнице. Он молчал, обдумывая ее вопрос. Но мысли путались, мешаясь с обрывками ярких воспоминаний о поцелуе в саду. Они подошли к двери комнаты Энни, Грейди тряхнул головой и сказал:
— Возможно, врач уже уехал. Но он не мог оставить таких следов.
— А дворецкий? Ведь он чистит всю обувь и мог этим воспользоваться! К тому же он худой и высокий, что соответствует приметам злоумышленника.
Грейди наклонился, поцеловал ее в носик и сказал:
— Юному сыщику пора спать! Лучше пожелай мне спокойной ночи, Энни! Ну, будь же послушной девочкой! Ступай в кроватку.
Он повернул дверную ручку и распахнул дверь ее спальни. Она вошла и, включив свет, воскликнула:
— Похоже, что сегодня мне вряд ли удастся здесь уснуть. Взгляни, во что они превратили мои вещи! Это настоящий погром.
Грейди окинул взглядом комнату и в сердцах вскричал:
— Вот сукины дети! Нет, в таких условиях я не стану работать и за пять тысяч долларов в день!
Говорят, что все беды происходят из-за нашей неумеренной жажды денег. Но справедливости ради следует добавить, что из-за нищеты — тоже.
Самюэль Батлер
— Все это очень печально, — подытожил Грейди, продолжая созерцать разгром, устроенный кем-то в спальне Энни.
Это было сказано очень мягко.
Бомбардировка вряд ли бы нанесла этому помещению больший урон. Ураган оставил бы после себя меньшие разрушения. И даже стадо разъяренных бегемотов не сумело бы так навредить в посудной лавке. В свои самые беспокойные юные годы Энни не допускала в своей комнате подобного бедлама.
Слезы навернулись у бедняжки на глаза при виде располосованной на дюжину кусочков новой шелковой комбинации. Энни подняла то, что осталось от этого великолепного изделия, с пола и пересчитала ленты, на которые его раскромсали. Их оказалось ровно двенадцать. Энни отчаянно заморгала и оглядела помещение. Все ее новые дорогие вещи были порезаны на мелкие части. Особенно жалко ей было желтый кашемировый свитер, который она ни разу так и не надела.
Стоя на середине комнаты, Грейди беспомощно молчал. Наконец он раскрыл рот и ляпнул глупость, вполне ожидаемую от бывшего полицейского:
— Что-нибудь пропало? — Энни взорвалась:
— Пропало? Ты не мог бы задать вопрос полегче? Все на месте, но в каком виде! — Она расплакалась.
— Извини, если я тебя обидел своим неуместным вопросом, — сказал Грейди. — Мне никогда не удавалось утешить жертву преступления. — Он развел руками. — Но согласись, что в такой ситуации трудно подобрать верные слова сочувствия.
— Заткнись! — взвизгнула Энни и, закрыв ладонью лицо, побежала в ванную. Оттуда тотчас же раздалось истерическое рыдание.
Грейди последовал за ней и, бегло оглядев помещение, вскричал:
— Выйди отсюда! И ни к чему не прикасайся! Может быть, нам удастся снять отпечатки пальцев.
Энни тупо уставилась на зеркало, на котором красной губной помадой было написано: «Убирайся вон немедленно, иначе умрешь! «
— Четко и доходчиво, не правда ли, — промямлила она, пятясь из ванной в комнату. — Прямо как в фильме ужасов!
Грейди понял, что она близка к истерике, взял ее за руку и подвел к кровати, намереваясь усадить.
— Нет, давай лучше наведем здесь порядок, — сказала Энни. — Иначе я сойду с ума, глядя на весь этот кавардак.
— Да, верно, — согласился Грейди. — Все это надо собрать и сложить в сумку. Где она? В кладовой?
— Да, вон там! — Энни рассеянно махнула рукой на дверь чулана, борясь с желанием упасть на пол и завизжать, суча в воздухе ногами. Силы оставили ее, она села на кровать и пробормотала: — В том фильме надпись на зеркале была сделана кровью, а на полу лежал труп.
