Герти уставилась на меня, и я практически видела, как крутятся винтики в её голове. Дерьмо. Переборщила с экспертной оценкой.
– Многовато познаний в криминалистике для библиотекаря, – заметил Очаровашка.
Наверное, не стоит рассказывать, что большую часть знаний я почерпнула от одного учёного, когда наткнулась на братскую могилу у реки Конго.
«Библиотекарь. Ты библиотекарь!»
– Вы, должно быть, слыхали о книгах, – съязвила я. – Они, как правило, хранятся в библиотеках. Я читаю. Вам бы тоже не мешало попробовать. – Затем повернулась к Герти. – Спасибо за тёплый приём. Теперь, если вы меня извините, я уже слышу зов горячего душа.
Я покинула кухню, даже не потрудившись оглянуться. Да что, блин, не так с этим мужиком? Он правда настолько некомпетентен и не сообразил, что кость старая? Боже, благодаря способностям местных копов, в этом городе и убийство может сойти с рук. Не говоря уже о том, что коняшка шерифа вряд ли годится для погони по горячим следам. Она казалась не менее древней, чем наездник.
Морроу думал, что сделал мне одолжение, отправив в Луизиану. А вместо этого я оказалась на вражеской территории, но без бонуса в виде кого-нибудь подготовленного и опытного под рукой.
Приняв душ, я тут же бросилась к ноутбуку на поиски информации о Луизиане.
Месте куда более странном, чем любая страна, где мне довелось побывать.
Потребовалось десять минут неустанной борьбы, чтобы максимально укоротить накладные ногти, ибо печатать с кинжалами на кончиках пальцев я даже пробовать не собиралась. Кто ж знал, что акрил такой прочный? Надо запомнить на будущее. Возможность нарастить оружие на собственном теле обязательно однажды пригодится.
К полуночи, наконец закрыв ноутбук, я была растеряна как никогда. Рассказы и факты о Луизиане поражали размахом и разнообразием. Местные жители ни о чём не могли договориться – ни о языке, ни о том, как ловить и готовить рыбу, – даже правовые нормы здесь отличались от всех остальных штатов.
Кажется, придётся действовать по обстоятельствам. Шансы, что на территории Мардж вдруг случится ещё одно преступление, крайне малы, значит, теперь нужно просто затихнуть и не отсвечивать.
Я выключила стоявший на комоде телик, который как раз возвестил о ночном марафоне какого-то реалити-шоу, забралась на кровать и вздохнула, когда тело погрузилось в мягкий матрац. Но едва закрыла глаза, как тут же вновь вскочила.
– Ква-а-а.
Какого чёрта? Я потянулась к тумбочке за пистолетом, но быстро вспомнила, что у меня его нет. Сэнди-Сью не получала лицензию на ношение оружия, а потому не могла протащить его на самолёт в багаже. К вящей радости директора Морроу.
– Ква-а-а.
Я скатилась с кровати и поползла к окну. Затем по стеночке скользнула вверх и чуть отодвинула штору – достаточно, чтобы оглядеть окрестности. Перед домом всё чисто, но мне точно не послышалось.
– Ква-а-а.
Я обернулась. Звук доносился с заднего двора. От байю. Я слегка расслабилась и, передислоцировавшись в комнату напротив, вновь уставилась в окно, вот только света от чёрного входа не хватало для освещения всей лужайки.
– Ква-а-а.
Боже, всё громче и громче!
Я мысленно прошерстила всё, что вычитала в сети за последние четыре часа. Лягушки. Должно быть, это они. Как, во имя всего святого, люди умудряются спать в таком шуме?
– Ква-а-а.
Ну всё.
Во время собачье-криминального приключения я видела за домом сарай. Наверняка там найдётся что-нибудь, чем можно прикончить одну горластую лягуху.
Стоило открыть дверь на улицу, как тело окутал густой и горячий влажный воздух, и я на мгновение замерла. Затычки из туалетной бумаги в ушах, вероятно, тоже действенны, и ради них потеть не надо.
– Ква-а-а.
Ну нет. Я не собиралась терпеть это несколько недель (а то и месяцев) кряду, к тому же, если заткну уши, чтобы не слышать кваканье, то и злоумышленников не услышу. Не вариант для того, кто всегда настороже. Вздохнув, я пересекла лужайку и с радостью обнаружила, что сарай не заперт. А открыв дверь и уставившись в темноту, пожалела, что не поискала на кухне фонарик. Но тут внутрь заползла тусклая полоска лунного света, и я наконец разглядела ровный ряд инструментов, висящих на задней стене. В самом центре красовалась лопата.
