— Спокойно, — Дарен послал мне кривую усмешку. — Мы не далеко. Только до дома Шэннон.
Шэннон... Шэннон... Кто такая Шэннон?
— Я не хочу ехать к Шэннон домой, — сказала я и попыталась открыть пассажирскую дверь. Но была включена идиотская защита от детей. — Выпусти меня!
— Зачем? Мы еще не приехали, глупенькая, — он все еще улыбался, и я поняла, что он более пьян, чем мне показалось.
Пьяный Дарен — и даже очень пьяный Дарен — никогда не запер бы меня в машине, будучи нетрезвым за рулем. Он знал мою историю. Но, черт, он не был просто пьян. Он был в дупель пьян. И я сейчас сойду с ума.
Я подергала дверную ручку снова.
— Открой чертову дверь, Дарен.
Он открыл окно с водительской стороны и крикнул группе людей, покидающих озеро.
— Мы с Сарой ждем вас, ребята, у Шэннон, идет?
— Нет, не идет! — заорала я в окно, ощущая, как брызги дождя залетают в салон. А затем я посмотрела на Дарена. — Черта с два я позволю тебе вести машину пьяным. Если мы куда и едем, то веду я.
Я вскочила со своего места и попыталась вытащить ключи из зажигания. Но он прикрыл их рукой, словно играясь со мной.
— Хм, не думаю. Ты вообще знаешь, что это за машина? «Порш». Это значит, что водить ее должен профессионал. Кроме того, мы оба знаем, что ты не умеешь водить механику, — рассмеялся он. — По крайней мере такую. Успокойся, — сказал он, в то время как я била по его ладони, в надежде вытащить ключи. — Я сам.
— Нет. Ты пьян. — Мое сердце сильно застучало. — Дай я поведу.
— Нет.
— Выпусти меня немедленно!
Он включил передачу и начал выезжать. Боже!
— Меня заберет Элен. Дай мне выйти! — так как окно Дарена было открыто, меня услышали и начали посматривать в нашу сторону.
Он притормозил.
— Скажи Элен, что будешь у Шэннон, — он включил первую передачу и медленно тронулся.
— Нет! Останови машину. — Стук сердца в груди стал еще яростнее. — Останови машину!
И она остановилась, но не из-за моих криков.
Перед нами стоял Леви, руками удерживая капот и заставляя автомобиль возмущенно, но бессильно, рычать.
— Какого черта? — Дарен бросил попытки ехать дальше и высунулся в окно. — Леви? — он пьяно улыбнулся. — Не знал, что ты тут. Ты тоже собираешься к Шэннон?
Леви в бешенстве подошел к окну Дарена. Он взглянул на меня, затем на горе-водителя.
— Почему Пикси просит тебя остановить машину?
Он только отмахнулся:
— О, ну так она захотела поводить «порш», — закатил он глаза. — Девушкам нравится водить «порш».
Леви наклонился к его лицу:
— Ты пьян.
— Я? — он рассмеялся и неразборчиво проговорил: — Ты уверен? Потому что иногда моя непосредственность принимается за симптом опьянения, но я тебя уверяю... уверяю тебя, — он снова рассмеялся, — это так забавно звучит. Уверяю тебя. Уверяю...
— Дай Пикси выйти из машины.
Он указал на Леви пальцем и попытался сфокусировать взгляд:
— О нет, чувак. Она не твоя.
— И чертовски точно, не твоя.
— Я вообще ничья! Боже! — заорала я, злая и напуганная всеми этими глупостями. — Дарен, просто дай мне выйти из машины.
Он повернулся ко мне:
— Кончай быть сукой, Сара.
В следующий миг Дарена в машине уже не было.
Леви схватил его за шею и вытащил из машины прямо через окно.
Черт возьми. Это происходит на самом деле?!
Дарен с глухим звуком ударился о капот, на который его бросил Леви.
Замерев на пассажирском сидении, я просто наблюдала в покрытое каплями дождя стекло, как и каждый человек на парковке, за тем, чем закончится сцена спасения в духе Бэтмена.
Дарен попытался вырваться из захвата Леви, но тот держал его крепко, нависая своим жестким большим телом над капотом. Я очень давно не видела Леви рядом с парнем, не являвшимся футболистом, а потому успела забыть о том, насколько он огромен. У Дарена не было ни единого шанса.
— Есть пара вещей, чувак, которые ты должен знать, — обыденно сказал Леви, словно каждый день бьет парней о лобовое стекло машины. — Первая, — спокойно посмотрел он на Дарена, — если ты выпил — за руль не садишься. Это притупляет реакцию.
Дарен задыхался.
— Вторая, — Леви сжал его шею, — когда девушка говорит «нет» на что угодно — это значит «нет».
Дарен захрипел от удушья.
— И третья, — Леви пугающе близко наклонился к лицу оппонента и понизил голос, — Пикси. Не. Твоя. И если я еще раз услышу о чем-то подобном, я вырву твой язык.
