Только думали.
Я смыла кондиционер с волос и выключила воду.
Со смертью Черити умерла и наша с Леви дружба. Связь между нами словно растворилась.
На похоронах подруги мне инстинктивно хотелось побежать за ним, найти утешение в объятиях мальчика, который стал моим героем, но я не могла себе этого позволить. Я бы не вынесла стыда, который ощущала в его присутствии.
Я безответственно отнеслась к Черити. Я безответственно отнеслась к себе. И из-за этой моей беспечности Леви потерял сестру. Я не знала, как себя с ним вести, потому и не встречалась.
И вот теперь мы жили по соседству, и пыталась игнорировать практически все, что между нами произошло.
Мой шрам. Призрак воспоминаний о Черити.
Жар притяжения, который возникал, стоило нам приблизиться друг к другу...
Большую часть вышеперечисленного мне все же удавалось игнорировать.
Я завернулась в полотенце и шагнула в коридор, когда Леви вышел из комнаты. Наши глаза встретились, и мне впервые стало неуютно по-настоящему.
Типа: «Вот черт, а ведь я собиралась избегать тебя до конца жизни».
С другой стороны, это было совершенно нормально.
Или: «Привет, старый друг, с которым выросла и которому доверила собственную жизнь».
Кроме того, это было опасно.
А может: «А не помочь ли тебе выбраться из полотенца и нырнуть во что-то более удобное? Скажем, в мою кровать?».
Воздух в коридоре наполнился жаром и ожиданием. Его взгляд переместился на мое тело, мокрое, не смотря на полотенце. Я изучала его великолепное тело, одетое в белую футболку и потертые джинсы, и не находила в своей голове трезвых мыслей.
Я смотрела на материю, льнущую к рельефным мышцам груди, и мое едва прикрытое полотенцем тело наполнялись страстью, а щеки наливались румянцем. Он тоже не отрывал от меня глаз.
Мне стало в крайней степени неуютно. Леви снова скрылся в комнате и закрыл за собой дверь.
Я, босая и мокрая, смущенно застыла посреди коридора, пытаясь понять, что с нами не так. Казалось, мы не знали, как избавиться от сексуального притяжения. Но это получалось грубо и оскорбительно, грустно и трудно, жарко и интимно.
Существует ли благословенная середина?
Леви
Черт возьми! Пикси стоит начать носить балахоны повсюду. Я не могу видеть ее полуголой все время. Эти ее длинные ножки, краснеющую кожу и теплое, влажное тело...
Черт.
Я покачал головой, словно это могло помочь избавиться от чувства вины и вожделения, угнездившихся глубоко внутри, и вышел из своей спальни во второй раз за утро. Мне нужно было работать. У меня еще было, что чинить.
Идиотская сумка Дарена, расположившаяся в самом низу лестницы, делала мое утро чертовски замечательным. Я направился к стойке регистрации.
— Дела, Эндрюс? — спросил он.
Дела? Он белый парень в рубашке поло. И эти его дела — сплошное позерство.
Я не ответил.
— Сара наверху? — Потер он шею.
— Она занята, — видимо, из меня временами просто пёрло это дерьмо.
— Чем?
Уж точно не мной. Хотя я мог отчетливо представить, чем бы занял ее... чертову Пикси в полотенце!
Я вдохнул:
— Чего тебе, Аквуд?
Он прищурился:
— Вы двое... как бы... вместе?
Мои мысли пустились в плавание по морям вариаций трактовки этого «вместе», а большая часть из них, о, черт, включала в себя полное отсутствие одежды и переплетение тел.
— С чего ты взял?
Он пожал плечами, весь такой до тошноты самоуверенный.
— Вижу твои собственнические замашки в отношении нее, вот и все.
— Не обращай внимания, — бросил я и прошел мимо.
Пикси мне не принадлежит. Она меня не волнует.
Я не был уверен, куда намылился Дарен, и заставил себя не оборачиваться. Но черт меня побери, если мне не хочется пойти следом и посадить его на поводок.
— Доброе утро, — улыбнулась мне Эллен, стоящая за стойкой регистрации.
Хэйли не наблюдалось, потому я решил, что она опаздывает.
— Доброе утро. Я уже позвонил в сигнализационную компанию. И они сказали, — проговорил я, передавая ей прейскурант, — что смогут заняться установкой на следующей неделе. Вам нужно всего лишь перезвонить им и согласовать время.
— Прекрасно, — улыбнулась она. — Вот твой список дел на сегодня. Ты такой замечательный, Леви.
Я плотно сжал губы и направиться в ее офис. Никакой я не замечательный. Я неудачник, который оскорбляет Пикси.
