Женщина была возмущена его обманом.
— Я знаю, что ваша работа требует конфиденциальности, и я не жду, что вы назовете мне его имя и адрес, — настаивал Кевин. — Но он получит приличную сумму денег, если поможет нам, дав дополнительный материал для статьи, над которой мы сейчас работаем. Я подумал, что вы могли бы связаться с ним и дать ему возможность переговорить со мной и таким образом заработать деньги.
Последовало молчание, которое долгие годы работы в газете приучили Кевина не нарушать. Такую женщину очень нелегко уговорить.
Ее ответ прозвучал односложно.
— Нет. — Она повернулась к двери.
Кевин быстро соображал.
— Вы уверены, что имеете право лишать молодого человека возможности заработать большие деньги? Особенно, если мы знаем, кто он, — добавил он. — У нас есть копия его свидетельства о рождении. Мы знаем, что мать ребенка — Ванесса Форрестер, но мы не хотели бы впутывать ее в это дело. Нам нужен ее сын. Поэтому мы обратились к вам за помощью.
Враждебное выражение ее лица не изменилось. Черт возьми, у него больше не осталось аргументов. Инстинкт подсказывал ему, что эта женщина никогда не уступит. Когда она спокойно закрыла дверь, Кевин сделал последнюю отчаянную попытку уговорить ее.
— Вы знаете, что мы все равно найдем его. С вашей помощью или без нее, — крикнул он.
Дверь осталась закрытой. Хорошо, тогда придется пойти другим путем. В девяти случаях из десяти в такую минуту они бросаются к телефону, чтобы предупредить того, кого они скрывают. Кевину потребуется несколько часов, чтобы через своих приятелей из телефонной сети узнать все номера, по которым она позвонит.
Он был прав. Кевин еще не успел вернуться в эдинбургскую редакцию, как женщина достала старую записную книжку и взялась за телефон. Она понимала, как настойчивы и вездесущи могут быть эти журналисты. Она решила, что будет лучше, если она предупредит семью до того, как они выйдут на ее след.
Через несколько часов, через свои каналы, Кевин получил список номеров, по которым она звонила. Он проверил их все, в каждом случае представляясь организатором конкурса, участники которого в возрасте от двадцати одного года до двадцати семи лет получали возможность выиграть спортивный автомобиль. Методом исключения он вычислил свою жертву.
Мюриел Макиннон не знала, что ей нужно предпринять, чтобы справиться с охватившим ее волнением. Сейчас она очень энергично взбивала яйца для теста, потому что, когда она нервничала, физическая работа успокаивала ее и к тому же Ангус любил бисквитный кекс к чаю.
После телефонного звонка, так взволновавшего ее, Мюриел было трудно сосредоточиться на домашних делах. Женщина из агентства по усыновлению сказала, что не в ее правилах вмешиваться в жизнь ее бывших подопечных, но при таком неблагоприятном стечении обстоятельств она сочла благоразумным предупредить Мюриел, что репортер из газеты пытается разыскать Ангуса, и ему известно имя родной матери мальчика, Ванессы Форрестер. Она не знает, что репортер намерен предпринять, но, может быть, лучше заранее рассказать все Ангусу.
Растерянная Мюриел поблагодарила ее за заботу.
Она всегда считала, что с Божьей помощью, Ангусу надо рассказать правду о том, что он был усыновлен, но это должна была сделать не она и не при таких обстоятельствах. Не сейчас, когда Ангус только что потерял людей, которых он знал и любил как своих родителей. Тела их еще даже не были преданы земле. Похороны были назначены на среду.
Мюриел опустилась на стул и вытерла глаза. Ангус потерял в автомобильной катастрофе своих родителей, а она — любимого брата и невестку. Кроме ее племянника Ангуса у нее теперь не было другой семьи. Мюриел никогда не была замужем.
Она услышала, как звякнула крышка почтового ящика на входной двери, и решила, что пришел Ангус, но когда она вышла в холя, то увидела, что кто-то бросил в щель письмо. Она подняла его. Оно было адресовано Ангусу.
Мюриел вернулась на кухню и закончила готовить чай для племянника. Она переехала в дом брата на время, до похорон. Пытаясь найти успокоение, она развила бурную деятельность и беспрерывно что-то скребла, чистила и мыла, и к тому времени, как Ангус вернулся, весь стол был заставлен множеством тарелок с ее коронными блюдами — маленькими пирожками с черникой, оригинальными сэндвичами с сыром и тонкими ломтиками ветчины, а также ее знаменитым яблочным тортом и бисквитом с кремом.
