— А то, Томка говорит, что недостойна янарата. Что родословная подкачала. Вот ругаю ее.
— Что ты сказала только что про покровителя? — не дал уйти от ответа любимый.
Гадство! Что делать-то? Глубоко вздохнула, решила идти в нападение, раз оправдания не помогают.
— Вик, не начинай, — попросила его, не желая ругаться опять с ним. — Лучше бы поздравил, обнял и поцеловал. Вот смотри, какая у нас с тобой крошка родилась.
— Где? — любимый сразу забыл о моей оплошности, хотя какой забыл. Припомнит еще однозначно.
А вот Кошир в палату не зашел, напряженно смотрел на Тамару, придерживая рукой дверь, чтобы она не закрылась. Я не знаю, где он был, но одежда его точно побывала в мясорубке. Некогда стильные вещи были порезаны на груди, рукавах. Брюки только на правом бедре. Выглядел он, как пугало огородное, которое рисовали в древних книгах, чудом сохранившихся до наших времен.
— Том, иди сюда, — через нестерпимо долгие секунды позвал альбинос свою жену.
Тамара затравленно бросила на меня взгляд, я махнула ей рукой, говоря, чтобы шла. И она подчинилась. Очень медленно приблизилась к альбиносу. Тот хмурил брови, ждал, когда она дойдет, а потом, схватив за руку, притянул к себе. Дверь захлопнулась, но я еще успела заметить, как манаукец ее поцеловал.
Радостно улыбаясь, обернулась к Викраму, который стоял на коленях перед медсестрой, с восторгом смотрел, как дочурка обхватывает своими миниатюрными пальчиками большой отцовский.
— Вик, — протяжно позвала я любимого, отвлекая от дочурки, — а чего это у янарата одежда в таком состоянии? Новая мода? Или на него напали?
— Нет, клинками неуклюже владеет. Как еще бои выигрывает, непонятно, — усмехнулся любимый, протягивая ко мне руку.
Я протянула в ответ свою, откинувшись на подушки.
— Спасибо, любимая. И прости, что наговорил всякого. Я, правда, плохо помню, что тебе кричал.
— Да не расстраивайся, камера все записала. Потом посмотри, впечатлишься. Незабываемые ощущения, поверь, — не осталась в долгу я.
Да, я тоже умею жалить, и я тоже злопамятная.
— Прости, любимая. Прости.
— Ну, если ты наверстаешь упущенные девять месяцев с лихвой, то я посмотрю, прощу я тебя или нет, — хитро улыбаясь, задумчиво ответила.
— Вам нельзя, месяца два точно, может меньше.
Наш слаженный с Виком стон напугал ребенка. Малютка заревела и тут же перекочевала ко мне на кровать.
— Вы у меня такие красавицы, — прошептал Вик, когда дочурка, довольно посасывая, прикрыла глазки.
Я умилялась, глядя на него. Провела ладонью по щеке со шрамом. Его горячие губы запечатлели на ней поцелуй, полный тайного смысла. Сердце в груди сжалось от любви и счастья.
— Я придумала ей имя, — прошептала любимому, но была остановлена его ответом.
— Я сам дам ей имя.
— Что? — предупреждающе спросила. — Это я тут несколько часов мучилась от боли, а не ты. Так что имя выбираю я.
— Я отец, поэтому мне имя и давать, — тоном, не терпящим возражения, ответил он.
— Вик, не зли меня.
— Линда, Дарина и все тут.
— Что? При чем тут твой брат? — от расстройства даже стукнула его по руке.
Совсем на своем младшем брате помешался, даже имя решил его дать.
Рот у Вика раскрылся, а потом захлопнулся. Слов оправдания не нашлось у любимого.
— М-да, а у тебя какое? — решил идти на попятную любимый.
Очень мудрый ход, я оценила.
— Елизавета, — прошептала, погладив дочурку по бровкам.
— Красиво, — признал Вик и поцеловал дочь в макушку.
— Вик, ты воняешь, — недовольно заметила ему, морща носик.
— Пойду, приведу себя в порядок и вернусь.
Я кивнула, отпуская его. Переодеться и принять душ ему точно не мешает. Как же приятно, что как проснулся, первым делом ко мне заглянул. Повернувшись к медсестре, поймала ее взгляд, провожающий спину моего покровителя. Не поняла.
Женщина почувствовала, что я на нее смотрю, и обернулась лицом, встречаясь со мной взглядом.
— Странно видеть такого высокопоставленного мужчину перед собой на коленях, — задумчиво изрекла медсестра.
— Даже не думайте. Изведу, — пригрозила я, уже зная этот взгляд и блеск глаз. — Он мой и только мой.
Тамара.
Шок, это был шок. Я не понимала улыбок женщин. Они это так спокойно воспринимают, что кто-то лишает жизни другого человека. Как к такому можно привыкнуть?
