Да здравствует Генрих Четвертый! (франц.)
Если это не любовь, так что же? (итал.)
Наше замечание остается в силе (лат.).
Тубо, Сбогар, сюда… (франц.)
По-дурацки (фасон узких рукавов с пуфами у плеча) (франц.).
(У) госпожи де Помпадур (франц.).
Оставьте же меня, сударь; с ума вы сошли? (франц.)
женщиной весьма вульгарной (фр.).
гадкие денежные дела (фр.).
С манерой гризетки (фр.).
Женщиной, способной на что угодно (фр.).
Дословно: «Дневник прений» (фр.).
Авантюристка, искательница приключений (от фр. aventurière).
Конь чистокровной породы (фр.).
«Вы должны расстаться с этой…» (фр.).
В добавочной (прицепной) повозке (нем. Beiwagen).
Тарталья – каналья! (ит.).
«Проклятый плут!» (искаж. нем.).
«Тосканский язык в римских устах!» (ит.).
«Красоты искусства» (ит.).
По замощенной улице молодая девушка шла за водой (фр.).
Грудным голосом, да! (ит.).
Знаменитейшего маэстро (ит.).
Гнева… судьбы… Я больше не буду бояться! (ит.).
Гнева… судьбы… Бояться я больше не должен! (ит.).
Умру!.. но отомщенный… (ит.).
«Тайного брака»: Прежде чем взойдет… (ит.).
Без передышки будет гнать (ит.).
«Стране Данте, где звучит слово «да» (ит.).
«Оставь надежду, всяк» (ит.).
Каком-то проклятом немце (ит. и нем.).
В прежние времена – да, пожалуй, и теперь это не перевелось – когда, начиная с мая месяца, множество русских появлялось во Франкфурте, во всех магазинах цены увеличивались и получали название: «Russen-, или – увы! – Narren-Preise». (Прим. автора.)
«Через поля, через долины…» (нем.).
Увеселительная прогулка (фр.).
«Легкие извинения» (искаж. фр.: des excuses légères).
Дружелюбными пистолетными выстрелами (искаж. фр.: des coups des pistolet à l’amiable).
Итальянское восклицание вроде нашего: ну! (Прим. автора.)
Господин Рихтер, подпоручик! – Господин Чиппатола, артист! (фр.).
Браво, русский! Браво, мальчик! (ит.).
Пресвятая Мадонна! (ит.).
«Вино откупорено – надо его пить» (фр.).
Вот черт! Вот черт! (ит.).
Речь, обращение (лат. allocutio).
А-ла-ла-ла… Что за зверство! Два молодых человека дерутся – зачем? Что за дьявол! Идите домой! (ит. и фр.).
Безделушки (фр.: colifichet).
«Знаете, граф, ни сегодня, ни завтра ко мне нельзя приходить» (фр.).
Ложу для иностранцев (нем.).
Забудем старые обиды, не правда ли? (фр.).
«Очень хорошо! очень хорошо!» (нем.).
Наемный лакей (нем.: Lohn-Lakai).
Это не влечет за собою никаких последствий (фр.).
В горы, где царит свобода! (нем.).
Трус! Гнусный изменник! (ит.).
«За матросскую куртку из черного бархата, самую модную» (фр.).
Своеобразна в своем роде (лат.).
Прошу у читателя извинения за подобные выражения. Ими богата повесть несчастного Камышева, и если я их не вычеркнул, то только потому, что счел нужным, в интересах характеристики автора, печатать его повесть in toto (целиком. – лат.) – А. Ч.
Неизвестную землю, область (лат.).
Человек, любящий пожить в свое удовольствие (от фр. – bon vivant).
Тут в рукописи Камышева зачеркнуто сто сорок строк. – А. Ч.
На этом месте рукописи нарисована чернилами хорошенькая женская головка с искаженными от ужаса чертами. Все, написанное ниже ее, старательно зачеркнуто. Верхняя половина следующей страницы тоже зачеркнута, и сквозь сплошную чернильную кляксу можно разобрать одно только слово «висок». – А. Ч.
Тут тоже зачеркнуто. – А. Ч.
Тут, к сожалению, опять зачеркнуто. Заметно, что Камышев зачеркивал не во время писания, а после… К концу повести я обращу на эти зачеркиванья особое внимание. – А. Ч.
Тут беспорядочно зачеркнута почти целая страница. Пощажены только несколько слов, не дающих ключа к уразумению зачеркнутого. – А. Ч.
Последняя фраза написана выше зачеркнутой строки, в которой можно разобрать: «сорвал бы с плеч голову и вышиб бы все окна». – А. Ч.
Далее следует пластически-вычурное толкование о душевной выносливости автора. Вид человеческих скорбей, кровь, судебные вскрытия и пр. не производят якобы на него никакого впечатления. Все это место носит оттенок хвастливой наивности, неискренности. Оно поражает своей грубостью, и я выпустил его. Для характеристики Камышева оно не важно. – А. Ч.
Тут зачеркнуты две строки. – А. Ч.
>Обращаю внимание читателя на одно обстоятельство. Камышев, любящий разглагольствовать о состоянии своей души всюду, даже в описаниях стычек своих с Поликарпом, ничего не говорит о впечатлении, произведенном на него видом умирающей Ольги. Думаю, что это пробел преднамеренный. – А. Ч.
Я должен обратить внимание читателя еще на одно очень важное обстоятельство. В продолжение 2–3 часов г. Камышев занимается только тем, что ходит из комнаты в комнату, возмущается с врачами, прислугой, щедро сыплет оплеухи и проч… Узнаёте ли вы в нем судебного следователя? Он, видимо, не спешит и старается чем-нибудь убить время. Очевидно, «ему убийца известен». Затем, описанный ниже, ничем не мотивированный обыск у Сычихи и допрос цыган, более похожий на издевательство, чем на допрос, могут быть проделаны только для проволочки времени. – А. Ч.
Это уклонение от вопроса первой важности имело в виду только одно: растянуть время и дождаться потери сознания, когда Ольга не могла бы уже назвать имя убийцы. Прием характерный, и удивительно, что врачи не оценили его по достоинству. – А. Ч.
Все это наивно только на первый взгляд. Очевидно, Камышеву нужно было дать понять Ольге, какие тяжелые последствия для убийцы будет иметь ее сознание. Если ей дорог убийца, следовательно – она должна молчать. – А. Ч.
Если все это нужно было г. Камышеву, то не легче ли было допросить кучеров, которые везли цыган? – А. Ч.
К чему? Допустим, что все это проделано судебным следователем спьяна или спросонок, тогда зачем же об этом писать? Не лучше ли скрыть от читателя эти грубые ошибки? – А. Ч.
Напрасно Камышев бранит товарища прокурора. Виноват этот прокурор только в том, что его физиономия не понравилась г. Камышеву. Честнее было бы сознаться или в неопытности, или же в умышленных ошибках. – А.Ч.
Хорош следователь! Вместо того чтобы продолжать допрос и вынудить полезное показание, он рассердился – занятие, не входящее в круг обязанностей чиновника. Впрочем, я мало верю всему этому… Если г. Камышеву были нипочем его обязанности, то продолжать допрос должно было заставить его простое человеческое любопытство. – А. Ч.
Роль, конечно, более подходящая г. Камышеву, чем роль следователя: в деле Урбенина он не мог быть следователем. – А. Ч.
Для умного достаточно (лат.).
Наружный вид, облик (лат.).
Человеку свойственно ошибаться (лат.).
Записная книжка (франц.).
До востребования (искаж. франц. poste restante).
