– Да вы присаживайтесь, дорогая. – Дона Карлота подбородком указывает Мадалене на плетеное кресло и сама садится в такое же. – Франсишка!
– Kофе, сеньора?
– Да. И поживей.
Мадалена возится как курица, пытаясь усесться поудобнее, но изящное плетеное креслице слишком мало для ее могучего зада. Она с тоской думает, как хорошо было бы сейчас сидеть в гостиной на мягкой софе и пить ледяной лимонад, но в доме доны Карлоты не принято спорить с хозяйкой.
«Я такая же, как она, – бубнит в голове у Мадалены чей-то голос, подозрительно напоминающий ее собственный. – Я ничуть не хуже, мой старший брат женат на ее дочери, я прихожусь родной теткой ее внучке. Какого черта я боюсь эту вяленую индюшку? Кооооооофе… а если мне охота мятного лимонада?!»
– Вы в порядке, дорогая? – голос доны Карлоты – смесь льда, меда и яда. – Вы такая красная, может, вам не стоит пить кофе? Хотите, я велю Франсишке сделать лимонад?
При слове «лимонад» Мадалена судорожно сглатывает и мотает головой.
– Нет-нет, я с удовольствием выпью… эээ… горячего кофейку!
Подоспевшая Франсишка подает ей крошечную чашечку. Чтобы побыстрее покончить с неприятным ритуалом, Мадалена делает большой глоток… и разом обжигает рот и горло.
Дона Карлота с интересом естествоиспытателя смотрит, как по пухлому, еще более покрасневшему лицу родственницы текут слезы.
– Франсишка! – зовет она. – Принесите сеньоре Пештане стакан холодной воды! И куда вы опять засунули коробку с носовыми платками? Сколько раз надо вам повторять, что носовые платки всегда должны быть под рукой?!
* * *
«Пожалуй, я возьму вон той колбасы, – думает Алешандра Суареш, разглядывая тугой розовый батон, не умещающийся в соломенной корзинке. – Не особо изысканная, но на вид весьма аппетитная».
* * *
Добродушная Мадалена не умеет сердиться долго. Она уже прокашлялась, утерла слезы, выпила два стакана воды и еще один – после долгих уговоров – лимонада со льдом и мятой и опять горит энтузиазмом.
– Ах, дона Карлоточка, – произносит она тоном опытной искусительницы. – Вы себе даже не представляете, что мне сегодня рассказал мой Матуш!
Дона Карлота тихонечко вздыхает. Так она и знала. Матуш – верный Мадаленин поклонник, преданно ухаживающий за ней вот уже добрых полтора десятка лет, – недавно стал владельцем крошечного магазинчика, торгующего лотерейными билетами, открытками с видами Лиссабона и бульварными газетками. Теперь Матуш целыми днями читает всякую дрянь, а потом пересказывает ее неграмотной Мадалене. А Мадалена тут же мчится к доне Карлоте, чтобы поделиться с ней «по-родственному». В прошлый понедельник это была новость о грядущем конце света. За два дня до того – рассказ о бородатом младенце с двумя головами. А теперь что?
– Это о коммунистах. – Мадалена оглядывается и слегка понижает голос. – Знаете ли вы, дона Карлоточка, что у коммунистов есть Железная Занавеска?!
От неожиданности дона Карлота издает булькающий звук, но тут же берет себя в руки.
– Да-да! – с жаром продолжает Мадалена. – Поэтому у них, в коммунистических странах, всегда темно!!! Они живут за Железной Занавеской!!! Дышать у них почти нечем, и воздух выдают по карточкам!
Доне Карлоте уже все равно – по карточкам, так по карточкам. Совершенно без сил она полулежит в кресле, мечтая только об одном – не расхохотаться в голос.
– А по ночам, – увлекшись повествованием, Мадалена даже не замечает, что происходит с доной Карлотой, – они приоткрывают занавеску и ПОДГЛЯДЫВАЮТ ЗА НАМИ!!! И это страшный секрет! Если коммунисты узнают, что я вам это рассказала, они нас обеих порежут на мелкие кусочки!
Дона Карлота не выдерживает и разражается совершенно неаристократическим хохотом. Мадалена обиженно замолкает. В этот момент что-то легонько касается ее плеча, и толстушка испуганно взвизгивает.
– Я только хотела спросить, не нужно ли еще чего-нибудь. – Лицо Франсишки, как обычно, непроницаемо, но в глубине ее маленьких тусклых глаз Мадалене внезапно мерещится угроза.
* * *
– Барышня! – Алешандра Суареш, теряя терпение, пытается привлечь внимание продавщицы. – Барышня! Вы мне взвесите кусок этой колбасы, или я должна здесь стоять до завтра?!
