Темно. Ничего не видно, но я слышу сексуальные выдохи и чувствую медленные, чувственные прикосновения рук к моей коже.
Протягиваю руку и даю пальцам побродить по мышцам бицепса и проследить сложные и твердые линии его прекрасно очерченного пресса и груди.
— Я солгала тебе, — говорю я, мои пальцу достигают пояса его шорт, следуя спускающейся дорожке волос.
— М-м-м, насчет чего?
— Сказав, что поражена или впечатлена твоим телом, — я целую его шею, и мужественный аромат мускуса окутывает мои чувства. Я смещаю поцелуи ниже, к груди и прессу. — Я солгала.
Он запрокидывает голову и вцепляется в мои волосы, я же показываю, насколько высоко ценю его тело. По прерывистому дыханию я понимаю: ему нравится. Сильно.
— Мой черед, — спустя некоторое время говорит он. Я удивленно вскрикиваю, когда он подхватывает меня на руки и сажает перед собой на верстак.
Он чувственно целует меня, и я придвигаюсь к нему, желая большего, желая его, желая, чтобы ночь эта длилась вечно. Наши тела скользкие от пота, мы изо всех сил дышим, чтобы продлить это дольше, но мы оба еле сдерживаемся. Руки бродят по его великолепному телу, я пробую его на вкус, а он пробует меня.
Он заменяет свой рот кончиком указательного пальца и легонько проводит им по моим губам, прежде чем погрузить палец в мой рот, чтобы я его пососала.
Я откидываюсь назад, когда он убирает палец, с нежностью и страстью проводя им по моему телу. Внезапно палец сменяется ртом и языком. От ощущения его горячего дыхания на моей влажной коже все тело покалывает.
— Ты не представляешь, что со мной делаешь, — говорю я, задыхаясь.
— Нет, представляю, — отвечает он хриплым глубоким голосом, пока избавляется от остальной одежды. Я слышу звук разрываемого пакетика с презервативом, и мое тело замирает.
— Достал из бумажника? — спрашиваю я.
— Да.
— Я думала, ты не носишь в нем презервативы.
Он усмехается, и я представляю, как его губы изгибаются в лукавой усмешке.
— В потайном отделении.
Пока я сижу на краю верстака, он становится между моих ног и надевает презерватив.
Я касаюсь его груди.
— Дерек?
— Да? — его голос напряжен, он откидывается назад.
Я рада темноте, так он не увидит выражение моего лица — разгоряченное, беспокойное и взволнованное.
— Я не знаю, что делаю.
Он кладет мою руку на него, чтобы я ощутила его возбуждение.
— Но все же делаешь.
— Нет, я хочу сказать, я делала кое-что прежде... но не..
— Что? Я не понимаю, — он делает долгий медленный выдох и прижимается лбом к моему. — Мы не должны этого делать, Эштин. Твой первый раз не должен быть в сарае.
— Я этого хочу, — я беру его лицо в свои руки. — Я люблю тебя, Ковбой. Безоговорочно. И это прекрасное место для этого... место, где мы впервые встретились. Ничего особеннее и быть не может, прямо здесь. Прямо сейчас.
И мы это делаем.
Дерек начинает медленно.
— Все хорошо? — спрашивает он, двигаясь вместе со мной. — Не хочу причинить тебе боль.
Я настолько ошеломлена, что мне сложно справляться со всем этим процессом. Словно я нахожусь на середине сна, и просыпаться не хочется.
— Не беспокойся обо мне, — говорю я едва уловимым шепотом.
— Я всегда беспокоюсь о тебе, Эштин. Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться... — он подхватывает меня под ягодицы, поднимая с верстака и вынуждая обхватить его ногами. — Но иногда было бы лучше, если бы ты позволила кому-то позаботиться о тебе. Лапочка, кончи со мной и отпусти свои запреты.
Я закрываю глаза, в то время как Дерек берет контроль в свои руки. Он прав. Я никогда не чувствовала себя такой любимой, и чтобы обо мне так заботились. Он такой нежный и терпеливый, знает, как сделать все правильно; внезапно я выкрикиваю его имя, и следом за мной он выкрикивает мое. Я понимаю, этот сон не может длиться вечно, и часть меня будет всегда желать, чтобы он постоянно присутствовал в моей жизни.
— Ты владеешь частью меня, — бормочет он, продолжая меня удерживать.
— Хорошо, — отвечаю ему, — и просто, чтобы ты знал... Я никогда не верну ее обратно.
