— Что она пишет?
— Что она шутит как цирковая бородатая леди.
— Правда?
— Нет. Она умирает и хочет, чтобы я навестил ее в Техасе.
Она склоняет голову набок.
— Тоже шутка?
— Не шутка. Я собираюсь навестить ее, — после прошлой ночи я понял, что Эштин мой криптонит. Такое ощущение, что мы слишком сблизились и должны отступить.
Я слышу, как хлопает входная дверь. Похоже, Эштин отправилась на тренировку, и она явно все еще в бешенстве. Двумя часами позже, когда она подъезжает к дому на своей полуразвалившейся машине, а я ремонтирую сломанную обшивку сарая, я по-прежнему не знаю, что мне следует сказать ей.
Она, прихрамывая, идет в дом. Ее волосы собраны в низкий хвост, а на коленях травяные пятна. У нее была жесткая тренировка. Говорю себе оставить ее в покое, но не могу добиться этого от своего разума. Я нахожу ее держащую ногу в ведерке со льдом в гостиной. Брэнди красит ногти, а Джулиан сидит рядом с Эштин и смотрит телевизор.
— Эштин, мы можем поговорить? — спрашиваю я.
— Нет, — она указывает на свою ногу в ведерке. — Мне не здоровится и надоело играть в игры. Позови Бри.
— Ну что за дерьмо. Я не планировал заканчивать прошлый вечер так, как это произошло.
Джулиан пинает меня по ноге.
— Дерек, ты сказал «дерьмо».
— Ну и?
Он наклоняется поближе и шепчет:
— Это плохое слово.
Брэнди кивает:
— Оно занесено в список слов «ни-ни». Ты не можешь его произносить.
Только Брэнди может завести список «ни-ни».
— «Дерьмо» не является плохим словом, — я смотрю на Эштин, ожидая подтверждения, но она пожимает плечами, словно у нее нет мнения по этому вопросу. Девчонка может придумать довод ко многим незначительным мелочам, но когда дело касается того, чтобы поддержать меня, она теряет дар речи. — Я могу придумать массу других слов похлеще, чем «дерьмо».
— Прекрати так выражаться, — Эштин присоединяется к команде «ни-ни» списка. — Ты развращаешь моего племянника.
— Ты просто злишься на меня из-за прошлого вечера.
— Ты заблуждаешься, — говорит Эштин. — Что хуже некуда.
— Погодите-ка, я что-то пропустила? Что произошло прошлым вечером? — спрашивает Брэнди.
Эштин пристально смотрит на меня.
— Ничего не случилось. Правда, Дерек?
— Правда.
— Куда вы двое ездили?
— Прыгали на батутах, потом в «Белую ферму», — говорит Эштин.
Нахмурив брови, Брэнди опускает пилочку.
— Тогда почему ты зла на него? Это же похоже на развлечение.
— Я не хочу говорить об этом, Брэнди. Хорошо? Ты, как и все остальные, продолжаешь думать, что Дерек безупречен.
— Никто не безупречен, — говорю ей я. — Даже ты Эштин.
— Я никогда не говорила, что я безупречна. На самом деле, я идиотка.
— Не ты одна.
Когда несколько минут спустя домой возвращается Гас, он бросает взгляд на Эштин, держащую ногу в ведерке со льдом, и бормочет что-то об отмене футбольного лагеря и возврате его денег.
— Что еще за футбольный лагерь? — переспрашивает Брэнди.
— Твоя сестра хочет поехать в какой-то футбольный лагерь в Техасе. Самостоятельно, — объявляет Гас. — Этого не случится.
— Погодите, у меня есть идея! — Брэнди, моя легкомысленная мачеха, поворачивается кругом и смотрит на меня так, словно я могу спасти положение. Она хлопает в ладоши, стараясь не повредить свеженаманикюренные ногти, и взволнованно говорит: — Дерек едет в Техас навестить бабушку, он может подбросить Эштин до футбольного лагеря, затем повидаться с бабушкой, потом он заберет Эштин и поедет домой. Это идеальное решение!
Все взгляды обращаются ко мне. Неужели Брэнди думает, что, поместив нас вместе в машину, чудесным образом исправит что-то неправильное в жизни ее сестры? Этого не произойдет.
— Я так не думаю.
Эштин кивает.
— Согласна. Это ужасная идея.
Гас кивает.
— Значит, все улажено, Эштин. Ты не едешь.
