«Шутки в мой адрес! – в отчаянии подумала Бека, чувствуя, как у нее начинают пылать щеки. – Хани превратила меня в посмешище. Все говорят обо мне. Все смеются надо мной!»
– А кто была та, другая девушка? – спросил кто-то.
– Ведьма! – услышала она ответ.
Бека поискала глазами Триш. Ей захотелось извиниться за испорченный вечер. Но Триш нигде не было видно.
Снова заиграла музыка, какая-то песня из рождественского рэпа. Ребята начали танцевать. Бека продвигалась вперед, намереваясь выйти из комнаты.
Она искала в толпе Билла.
«Куда он ушел? – недоумевала Бека. – Неужели он не слышал эту безобразную ссору с Хани? Или он не выходил из маленькой комнаты?»
Бека наткнулась глазами на Триш. Девушка стояла наверху лестницы.
«Что это она держит в руках?»
Приглядевшись, она увидела, что в руках Триш несла большой рождественский пирог в форме полена на серебряном подносе.
Бека видела, как Триш сделала первый шаг вниз.
Затем она заметила наверху Хани. Прямо за спиной Триш.
Триш сделала второй шаг.
А затем огромный пирог взлетел с подноса в воздух.
Бека не сразу поняла, что Триш падает, летит по ступенькам лестницы вниз головой.
Триш пронзительно закричала. Ужасный крик сопровождал ее падение.
Первым к подножию лестницы упал поднос, громко звякнув о деревянный пол.
А затем с отвратительным хрустом приземлилась Триш.
Жуткая, звенящая тишина.
Все замерли на месте, словно на фотографии. Фотографии застывшего ужаса.
Только огонь тихонько потрескивал в камине.
Кто-то пронзительно закричал, и комната снова ожила.
Бека одной из первых подбежала к подруге.
Триш упала вниз лицом, придавив рождественский пирог своим телом. Весь пол вокруг был испачкан кремовой начинкой и шоколадной пудрой.
Триш не двигалась. Ее глаза были закрыты. Ее голова была повернута под неестественным углом.
Бека закрыла лицо руками, стараясь удержать крик ужаса.
Отовсюду слышались вопросы, пугающие, страшные вопросы:
– Она дышит?
– Не трогайте ее!
– Она очнулась?
– Как она упала?
– Кто-нибудь, позвоните 911!
– Где здесь телефон?
– Дэйв уже звонит!
– Кто-нибудь, позвоните ее родителям!
– Да не трогайте же ее!
С бешено колотящимся сердцем Бека склонилась над неподвижным телом подруги.
– Триш, – позвала она, – Триш, ты меня слышишь?!
Молчание.
Бека заметила, что ее колени испачкались в липком креме из пирога, но ей было все равно.
Голова Триш лежит неправильно. Она не должна лежать под таким наклоном, это очевидно.
Беке очень захотелось взять голову подруги двумя руками и выпрямить ее. Беке захотелось перевернуть Триш на спину, посадить ее, крепко обнять.
– Триш?
Молчание.
Бека слышала, как сзади кто-то заплакал. Комната снова наполнилась гулом смущенных, испуганных голосов:
– Она упала?
– Она встанет?
– Вызовите 911!
– А ее родители дома? Где они?
Несколько ребят столпились вокруг Триш, образовали плотный кружок, переговариваясь тихими испуганными голосами.
Тихонько потрескивал огонь в камине.
Бека подняла глаза.
Наверху лестницы стояла Хани.
Хани!
Она все еще была там, на верхней площадке лестницы. Стояла, ухватившись за перила одной рукой. Хани не двигалась. Она сверху вниз смотрела на происходящее, на ее лице застыло странное выражение.
«Хани толкнула Триш», – вспыхнула страшная догадка, и неприятный холодок пробежал по спине Беки.
Да, Хани толкнула Триш.
Хани заметила, что за ней наблюдают. И тут она увидела Беку, во все глаза смотревшую на нее.
– Я хотела поймать ее! – закричала Хани. – Я пыталась! Но все произошло слишком быстро!
Ребята, столпившиеся вокруг лежащей на полу Триш, подняли головы. Хани медленно спускалась по лестнице. По ее щекам текли слезы.
– Я просто хотела помочь ей нести поднос, – рыдала Хани. – Он был таким тяжелым! Но Триш сказала, что справится с этим сама… Потом я увидела, как Триш начала падать! Я бросилась к ней, но было уже поздно… Если бы только я успела, если бы…
«Нет! – горько подумала Бека, – Нет, ты сама толкнула ее! Ты толкнула ее. Неужели ты убила ее?»
– Она едва дышит, – как сквозь туман услышала Бека голос Дины Мартисон. Бека увидела, как Дина наклонилась над Триш, почти касаясь своим ухом ее лица.
