– Хани сказала, что принесет тебе уроки после школы, – сказала миссис Норвуд. – Какая внимательная и заботливая у тебя подруга.
– Кому теперь нужны эти уроки! – с горечью сказала Бека. С громким стоном она снова упала на подушку.
– Что у тебя болит? – встревожилась миссис Норвуд.
– Все, – застонала Бека.
– Тогда постарайся проспать весь день, – сказала мама, потрогав своей прохладной ладонью, горячий лоб Беки. – О! Высокая температура! Позвоню тебе позже. Постарайся больше пить. Если тебе не будет лучше завтра утром, придется вызвать доктора Клайна.
Мама ушла.
Бека снова уставилась в потолок, затем повернулась на бок.
– Я умираю, – думала она. – Мне так плохо!
Она заснула беспокойным сном.
Около 11 часов Беку разбудил звонок матери. Пробормотав что-то в трубку, она поплелась на кухню, налила себе высокий стакан яблочного сока, затем вернулась обратно в кровать.
День прошел словно в дымке. Бека то спала, то бодрствовала, ее мучил кашель.
То она, вспотевшая, металась в жару, то ее бил озноб, и Бека подтягивала одеяло к самому подбородку.
Ей снились жуткие сны, расцвеченные яркими красками. Во снах преобладали сцены охоты.
Она отчаянно бежала от кого-то, не видя своих преследователей.
Видения следовали одно за другим.
Вот Бека и Лайла едут на одном велосипеде, а рядом бежит Хани.
Вот их уже трое на велосипеде и велосипед переворачивается.
Странные, беспокойные сны. Подряд, один за другим.
Телефонный звонок в 3.15.
Бека смогла определить источник звука только после третьего сигнала.
– Алло, – сказала она хриплым голосом, закашлявшись.
– А, ты дома? – услышала Бека знакомый голос.
– Триш?
– Не думала, что ты дома! – сказала Триш.
– Да? Почему?
– Я думала, что тебя положили в больницу. Я так волновалась! Не могла даже дождаться прихода домой, чтобы позвонить тебе!
Комната закружилась. Крепко сжав телефонную трубку, Бека повалилась на подушку, закрыв глаза.
– Триш, почему я должна быть в больнице?
– Как? – удивилась Триш на другом конце провода. – Хани всем рассказала про твой нервный срыв.
У Беки сжалось горло. Внезапно ей стало очень холодно, ее бил озноб.
– Триш, что ты сказала? – спросила она срывающимся голосом.
– Когда ты не пришла в школу, я спросила у Хани, что с тобой случилось. Она сказала, что новости очень плохие – у тебя был нервный срыв.
– Что? Что она сказала?
– Да. Из-за несчастного случая с Лайлой.
Бека попыталась что-то возразить, но слова застряли у нее в горле. Она увидела, что сжимает телефонную трубку с такой силой, что побелела рука.
– Хани сказала, что у тебя сильно расшатались нервы, – продолжала Триш. – Она так об этом говорила, и я подумала, тебя положили в больницу или что-то в этом роде. Я очень беспокоюсь за тебя, Бека!
– Не могу в это поверить! – закричала Бека. – Не верю!
– Значит, у тебя не было никакого срыва?
– Триш, я подхватила инфекцию. Обычная простуда. Вот и все.
– Надо же! – удив лилась Триш.
– Зачем Хани сделала это? – возмутилась Бека. – Зачем?
– Мне кажется, она что-то перепутала, – сказала Триш. – Я так рада. Не потому, конечно, что ты простудилась, а потому, что у тебя не…
– Она что, с ума сошла? – перебила ее Бека. – Вероятно, она патологическая лгунья, иначе как это все понимать?
– Не знаю, – вздохнула Триш. – Не знаю, что и сказать. Хани – странная девушка, это точно. Послушай, Бека, у меня хорошие новости по поводу моей вечеринки.
– Какой вечеринки? – в голове Беки царил полный хаос. Ее мысли путались.
– Но ты же знаешь, вечеринки по поводу Рождества!
– Да, да, конечно.
– К тому времени ты должна поправиться, – продолжала Триш. – Хорошие новости состоят в том, что мои родители согласились уехать. Итак, некому будет за нами присматривать, и мы сможем повеселиться на полную катушку!
– Отлично, – вяло ответила Бека, стараясь сосредоточиться.
– Это означает, что мои родители не узнают, что Билл был на вечеринке, – продолжала Триш, – и не смогут сказать твоим родителям. Ты в безопасности. Нет проблем.
– Потрясающе! – обрадовалась Бека.
– Ты совсем охрипла, подружка! Может, принести тебе что-нибудь? Куриный бульон, горячий сливочный крем?
