Охотничьи дроны уже были готовы к действию, суставы на их ногах крутились и щелкали. Летающие дроны поднялись в небо и растворились в темноте. Все направились в лес. У одного из дядьев были красные губы, и он едва держался на ногах от выпитого им вина; другие похлопывали его по спине и смеялись; Мортис спорил с Орри, что он подстрелит своего доппеля меньше, чем за двадцать минут.
Когда они приблизились к связанным доппелям, Бурджвик почувствовал, что его сердце отчаянно бьется о ребра, словно огромный кулак. Ночной воздух был достаточно прохладным, и изо рта у них выходили облачка пара. Слуги со шприцами переходили от одного доппеля к другому и впрыскивали им адреналин и феромон страха. Доппели корчились и извивались, пытаясь освободиться из веревок. Бурджвик увидел своего доппеля в конце ряда, он дергался и топал ногами, когда слуга втыкал иголку ему в пах. От этого зрелища Бурджвику стало немного не по себе.
Мортис неожиданно повернулся к нему и улыбнулся своей широкой белозубой улыбкой.
— Ну вот, сейчас начнется, маленький братик, — сказал он, — Мне кажется, первая охота на доппеля всегда самая запоминающаяся.
Красногубый дядя протяжно зарычал в знак согласия.
— Я свою первую охоту никогда не забуду, — сказал он. — Да выпускайте же этих чертовых тварей!
— Спорим, ты вернешься последним, — прошептал Мортис так, чтобы дядя не услышал его. — Все же знают, как ты боишься темноты.
Он прошмыгнул мимо и вышел вперед, прежде чем Бурджвик успел ответить. Он только покрепче сжал свое ружье. Горло стало сухим, как кость, да еще это чувство гнева, которое распирало, пульсировало в нем, пока он стоял между Бреешей и Орри! Он не был трусом. Если бы он был трусом, то не пошел бы за Мортисом в лес, где они будут надежно скрыты от всевидящих черных глаз отца.
Как только доппелей подготовили, слуга с помощью спрея растворил веревки из жил, а те, что растворить не удалось, разорвал руками. Доппели замерли, не зная, как им распорядиться внезапно обретенной свободой. Затем дроны с воем бросились вперед и погнали доппелей к лесу. Несколько охотников начали кричать и делать выпады в сторону доппелей, когда те вприпрыжку понеслись к деревьям. По телу Бурджвика пробежала дрожь.
Он много раз бывал в лесу, и в детстве эти мертвые деревья казались ему бесконечными, однако теперь, поглотив доппелей, лес произвел на него совершенно другое впечатление. Он выглядел угрожающим. Когда Бурджвик осветил фонариком на ружье тонкие стволы и изогнутые ветви, они заблестели тем же серебристым светом, что и охотничий плащ Мортиса.
Бурджвик знал, что для зрителей, наблюдавших за ними из банкетного зала, начался обратный отсчет, но через несколько минут подвыпивший дядя принялся ворчливо возмущаться, что ожидание слишком затянулось, и выстрелил в воздух из своего ружья. Грохот выстрела разорвал ночную тишину. Все охотники и дроны устремились в лес, и толпа понесла Бурджвика вместе с собой.
Сначала они двигались одной группой, но затем Мортис и Орри вырвались вперед, остальные тоже стали расходиться в разные стороны, следуя указаниям своих трекеров. Бурджвик и Брееша разделились последними, и на мгновение ему захотелось попросить ее, чтобы она осталась с ним.
— Мой направляется на север, — объявила она, взглянув на свой трекер. — Хорошей охоты, Бурджвик. Увидимся в Доме.
— Хорошей охоты, Брееша, — сказал он и остался один.
Красная точка на его трекере двигалась зигзагами, словно совершенно сбитая с толку. Следуя за ней, Бурджвик чувствовал себя точно так же. Ему казалось, что деревья наклонялись и раскачивались, что их ветви вырывались из темноты, словно когтистые лапы. Он слышал, как по лесу разносился стук сапог и победоносные крики. Один выстрел. Потом — еще один. Оба раза он невольно вздрагивал.
На мгновение у него возникло желание развернуться и пойти обратно в теплый, ярко освещенный Дом. Но все станут смеяться, а отец посмотрит на него и ничего не скажет, к тому же в ушах у него до сих пор звучали слова Старой Мадам: «Мы убиваем слабую частицу самих себя». Вот, что он должен был сделать. Он убьет своего доппеля, прежде чем Мортис убьет своего, и это сделает его сильным. Возможно, достаточно сильным, чтобы дать отпор.
