Она должна была выяснить это.
Она много раз пересматривала почти все видеописьма Эм-Джея, но было одно, которое она просмотрела лишь однажды, так как не могла заставить себя заново пережить всю ту боль. Это было последнее письмо. Она загрузила его себе на планшет, допила виски и лишь после этого нажала на воспроизведение. Голова Эм-Джея была обрита, остались лишь совсем короткие черные волоски, его лицо было бледным, щеки ввалились. Он находился в пункте управления временным проектором колонии, работал над исследованиями до самого конца.
«Они не могут изолировать вирус. Наша иммунная система подверглась атаке, но мы не можем понять, какой именно и по какой причине, и наши организмы не справляются с ней. Как мы можем остановить то, о чем не имеем ни малейшего представления?
Я буду держаться до последнего, любовь моя, но эпидемия продолжает распространяться. Не спускайтесь на поверхность планеты, используйте Хроники. Что бы это ни было, оно точно имеет инопланетное происхождение».
Саки закрыла глаза, слушая, как он описывал гибель колонии. Если она не будет открывать глаз и постарается не обращать внимания на смысл произнесенных им слов, если заставит себя не замечать, как дрожал его голос, если прогонит прочь всю ту реальность, с которой не могла смириться, тогда она сможет представить себе, что он все еще там, ждет ее, и ей нужно только сесть в шаттл и отправиться к нему.
«Система передачи данных начинает сбоить. Эта планета сурова, и теперь, когда наша колония уже не способна предпринимать попытки превратить ее в подходящее для проживания место, все начинает ломаться, все наши старания кажутся тщетными. Энтропия превратит всех нас в прах. Вероятно, это мое последнее письмо, но, может быть, когда ты прилетишь, тебе удастся увидеть меня в Хрониках.
Продолжай бороться. Живи за нас обоих. Я люблю тебя».
— Мам, ты здесь? — спросил Кензу, входя в каюту. — Сегодня вечером я встречаюсь с Хён Сиком, но… почему ты плачешь? Что случилось?
Саки вытерла слезы и указала на планшет.
— Видео. Старые письма.
Кензу обнял ее.
— Я тоже скучаю по нему, но ты не должна больше смотреть их. Тебе необходимо держать себя в руках до тех пор, пока экспедиция не закончится.
— Я не стану притворяться, будто его не существует.
Она подошла к репликатору и заказала себе еще виски.
Кензу взял тарелки, которые она оставила на кухонном столе, и стал убирать за ней, даже толком не осознавая, что делает. Он был очень похож на своего отца и теперь старался вести себя так, словно ничего не произошло.
Между ними повисла долгая пауза. Кензу резко вбил в репликатор несколько команд, но реакции не последовало.
— Он был твоим отцом, — тихо сказала Саки.
— Ты думаешь, мне не больно? — бросил Кензу. Он ударил по боку репликатора, тот запищал, а затем от него пошел пар. Его пальцы снова заплясали по клавиатуре, причем каждую кнопку он нажимал с особой силой. Репликатор приготовил для него кружку зеленого чая, и Кензу стал успокаиваться после своей внезапной вспышки гнева. — Я пытаюсь жить дальше. Отец хотел этого.
Неожиданный всплеск эмоций Кензу пробудил в Саки желание обнять его, как когда-то, когда он был еще маленьким мальчиком. В последние месяцы она с головой ушла в работу, а он искал утешение в чем-то другом. Он вырос, а она даже не заметила этого.
— Прости, — сказала она. — Иди, отдохни со своим парнем.
Выражение его лица смягчилось.
— Мам, тебе не стоит пить в одиночестве.
— А тебе не стоит встречаться с моим студентом втайне от меня. — Она слегка нахмурила брови. — Я чувствую себя ужасно неловко от того, что все раньше меня узнали о новом парне моего сына!
Он отхлебнул чай.
— На станции не так уж много людей. И новости распространяются быстро. — После короткой паузы он добавил: — Ты могла бы пригласить доктора Ли, чтобы она составила тебе компанию… если тебе это так необходимо.
— Я не думаю, что она согласилась бы… — Саки покачала головой.
— Вот поэтому все в лаборатории узнают новости раньше тебя. — Он допил чай, вымыл чашку и поставил ее на место. — Ты не замечаешь даже того, что происходит у тебя под носом.
