– И стащить его для себя?
– Желательно. Если окажется, что идея того стоит. А понять это, дать правильное заключение может лишь Тесла.
Лыков молчал. Действительно, в России никто не смог объяснить ему, как работают «лучи смерти» доктора Филиппова. В том числе и лучшие умы, те самые Менделеев с Поповым. То ли это страшное оружие, которое изменит судьбу человечества. То ли заблуждение изобретателя-одиночки, переоценившего свои силы.
– Я предлагаю вот что, – нарушил молчание коллежского советника Челубей. – Действуем вместе и результаты делим пополам. У меня есть на это санкция руководства.
– Не пополам, а поровну, – хохотнул сыщик. – Черт заморский, совсем родной язык позабыл!
– Ну поровну. Ты же понял.
– Понял. Только обращаться с этим к Плеве – значит загубить вопрос, – признал сыщик. – В России такие вещи с кондачка не решаются.
– Они у вас вообще никак не решаются, – хмыкнул американец.
– Увы, я не знаю, что делать. Вынести твое предложение наверх? Глупо, согласен. Тебя выкинут из страны, и мы так и не узнаем, что на самом деле придумал Филиппов. Взять мне на себя? Коллежскому советнику – вопрос государственной безопасности? Самонадеянно.
– Думай. Я тебе еще не все рассказал. Есть мысль, как бумаги найти, которые украл тот мошенник.
– Какая мысль? – ухватился Лыков.
– Скажу, если мы договоримся. Иначе я все сделаю сам. Куплю бумаги, и дело с концом. Средства на это американское правительство уже выделило. Там все решается в момент, не как у вас, у лапотников. И останетесь вы, Алексей, ни с чем, по собственной глупости и жадности.
– Хорошо, – стал поддаваться сыщик. – Я ведь не один веду дознание. Оно поручено самим государем двум министрам: внутренних дел и военному. От МВД я, а от вояк мой друг генерал-майор Таубе. Поехали к нему, поговорим втроем.
– Таубе? А он вменяемый?
– Поумнее нас с тобой, вместе взятых.
– Фамилия немецкая.
– Молчи, индеец! Виктор больше русский, чем столбовой дворянин Недашевский. Кстати, в свое время именно он убил твоего приятеля Пересвета.
– Ого! Это серьезно. Чтобы свалить такого зверя, надо весь барабан в него выпустить.
Алексей Николаевич пояснил не без гордости за друга:
– Он прикончил Пересвета голыми руками.
– Не может быть! Что, такой могучий?
– По виду не скажешь. Но если бы мы с тобой вместе напали на Таубе, боюсь, он справился бы с нами в одиночку.
– Едем! На такого человека надо поглядеть.
Барон оказался на месте и быстро принял посетителей. Лыков представил своего спутника:
– Знакомься, Виктор Рейнгольдович. Это Джейкоб Мак-Алай, коммандер, помощник американского военно-морского агента в Петербурге. А настоящее его имя, то, что было здесь в России, – Яков Иванович Недашевский.
– Эмигрант? – спросил, пожимая гостю руку, Таубе. – How do you do?
– Да, теперь он американский подданный. А приехал сюда, не поверишь, по делу Филиппова! И сообщил важную информацию.
Брови у Таубе полезли вверх. Потом он мысленно перевел модное словечко и кивнул: садитесь.
Недашевский некоторое время внимательно разглядывал хозяина кабинета. Потом повернулся к сыщику и сказал:
– Никогда бы не подумал.
– Это он о том, что ты убил Пересвета, – пояснил коллежский советник. – Я тебе рассказывал, помнишь? Недашевский был второй боевик Лобова. Который уехал со мной в Сибирь.
– Ах вот оно что! – всплеснул руками барон. – Тот, кому ты дал сбежать. И кто увез твою любимую женщину. Черт, сколько же лет прошло с тех пор?
– Двадцать, – тихо подсказал Недашевский.
– Двадцать лет… Мы постарели.
– Этому хоть бы что, только лучше сделался, – кивнул на американца Лыков.
Действительно, заматеревший Челубей стал еще красивее. Рост, плечи, осанка остались. Но добавились седина в волосах и выражение лица, которого раньше не было. Это было лицо много пережившего и много думающего человека, который чего-то уже достиг.
– А еще, Виктор, он разведчик. И приехал сюда из-за океана в связи с изобретением доктора Филиппова. Яков, докладывай.
Недашевский рассказал о письме Разуваева миллиардеру, о его отказе и о том интересе, который вызвало изобретение Филиппова у американских военных. Если, конечно, это изобретение, а не заблуждение. И предложил дальше действовать совместно. С тем условием, что результатами могут воспользоваться обе стороны.
