Подъехав, незнакомка натянула поводья. Волосы взметнулись в последний раз и тяжелым пламенем накрыли повозку с ягуаром, выдыхающим клубы пара. Женщина осталась стоять посреди неподвижной снежной равнины.
— Вы пришли из запретного места, — произнесла она. Может быть, кто-нибудь чересчур романтичный назвал бы ее голос звенящим как хрустальный колокольчик, мне же он показался пронзительным, режущим слух. — Оно закрыто и проклято.
— Кажется, мы нарушили какое-то местное табу, — шепнул я ангелу. Тот кивнул едва заметно, пристально глядя на ледяную красавицу, и возразил:
— Мы не задержимся здесь. Никого не побеспокоим.
Но она как будто не слышала.
— Уходите!
— Почему место, откуда мы пришли, проклято? Кто его проклял?
Женщина высвободила обнаженную руку из черных одежд, окутывающих ее тело, и указала на подозрительно молчаливого мага:
— Он!
Полукровка посмотрел на меня и нагло ухмыльнулся:
— Да, припоминаю. Действительно я. Надо было пополнять энергию. А, как ты знаешь, демоны и боги могут получать ее лишь через страдания и смерть.
До меня, наконец, дошло, кого мне напоминает эта огненноволосая богиня.
— Значит, призраки в том коридоре… ты сам запер их там?!
— Именно так. — Колдун поднял руку, в которой загорелось яркое пламя, и произнес грозно. — Если ты, Фелия, не хочешь присоединиться к сестре, уйди с дороги. Сейчас мне не нужна твоя смерть.
Женщина издала звук, напоминающий стон, и исчезла. Рассыпалась, разметалась снежным облаком.
— Идем! — Вукодлак стряхнул огонь с пальцев, и тот упал на лед, прожигая глубокую дыру. — Я не намерен торчать здесь вечно!
— Как ты заманил их в тот коридор? — спросил я тихо.
— Не помню. — Со злостью ответил он.
— Почему тогда говорил про ад? Что они сами его выдумали?
— Я оставил для них выход. Они не уходят. Значит, хотят продолжать страдать дальше.
Энджи ничего не сказал, но на его лице появилось выражение безграничного презрения и брезгливости. Обычно оно переводилось как: «Ну и мразь ты, приятель».
— Выговори вслух, что думаешь, — посоветовал я. — Станет легче.
— Бессмысленно, — произнес ангел и замолчал надолго.
Мы шли по ледяным мостам, перекинутым над застывшими реками. Пробирались через снежные наносы. Брели по замерзшим туннелям… Здесь было удивительно красиво. Все сверкало, искрилось, переливалось. Архитектурным конструкциям, созданным холодом из воды, мог бы позавидовать любой зодчий. Хрустальные дворцы и лабиринты, многоэтажные арки и лестницы, колонны, галереи… И никого живого вокруг. Прекрасная, мертвая земля. Лишь однажды вдалеке еще раз пронеслась колесница, запряженная черным зверем. Но к нам не приблизилась.
— Надо отдохнуть, — сказал колдун.
Ангел молча кивнул. Я тоже не возражал против небольшой передышки. Остановиться решили в пещере, в толще ледяной скалы.
Голубоватый свет струился сквозь прозрачный потолок, на полу лежал тонкий слой соломы.
— Похоже, здесь уже кто-то был до нас, — заметил я, рассматривая черный след от костра на полу.
— Да, — полудемон с помощью слуг уселся. — Был. Я.
Он помолчал немного и заявил неожиданно, глянув на ангела.
— Ты зря считаешь, что я излишне жесток. Когда прижмет по-настоящему, начнешь черпать магию из любых доступных мест. Не думая о разрушении. Тебе это знакомо.
— Я, в отличие от тебя, разрушаю себя, а не других, — ответил Энджи сквозь зубы.
— Это неразумно и…
— Неразумно оправдываться сейчас. — Резко, в несвойственной ему манере перебил ангел.
— Я не оправдываюсь перед тобой!
— Не лги. В тебе гораздо больше человеческого, чем ты хочешь признать. И ад ты себе придумал, как человек. Только он не после смерти. А сейчас. Здесь. Ты загнал себя туда, чтобы мучаться от чувства постоянной вины, и освободиться можешь только сам. Как ты правильно заметил, мы не творцы, чтобы освобождать тебя.
