– Да уж, действительно странное стечение обстоятельств – мрачновато заключил я.
– Товарищ майор, дайте ему шанс, может, еще вытянет…
Я не произнес ни слова. Мы хорошо понимали, что судьба раненого предрешена, инструкция в таких случаях предписывает однозначный безжалостный выбор. Но и на этот счет у меня было свое мнение, даже план. Конин не выдержал первым и отвел глаза. Немного подумав, я тихо произнес:
– Мы оставим его в точке старта и будем в один-два захода, каждый день переносить в сторону продвижения.
– Спасибо, майор. – Конин странно, почти беспомощно улыбнулся.
– Только предупреди его, что в случае появления хозяев в военной форме он должен без промедления распорядиться своей жизнью.
Наложив шину, Соскачев плотно забинтовал ногу пострадавшего.
– Готово, товарищ командир!
– Что это, по-твоему, вывих или перелом?
Я умышленно задал заведомо непринципиальный вопрос: даже в случае вывиха пройдет не менее двух-трех дней, пока Сагдеев сможет двигаться самостоятельно, да и то не быстро…
– Наверно, перелом…
– Наверно?
– Я всего-навсего санитар, тут нужен врач.
Раненому устроили мощное снежное укрытие, оставили сухарей и отправились в путь.
Потрепанный и изрядно проголодавшийся отряд из семи человек молча двигался вдоль сопки. От меня не могли ускользнуть злость и раздражение подчиненных. Неимоверная физическая нагрузка, скудное однообразное питание и отсутствие нормального отдыха сделали свое дело. Еще день-два – и поведение людей станет неуправляемым. Дальнейшие последствия невозможно даже представить… Дай бог, чтобы сегодня, в крайнем случае завтра удалось что-нибудь отыскать, хотя бы тело одного человека из отряда предшественников. Этого будет достаточно для отчета.
Мрачные мысли прервал странный звук, долетевший издалека, с юго-восточной стороны. Я подал знак остановиться. Звук, сильно напоминавший рычание зверя, донесся еще раз. Обернувшись назад и жестом призвав сержантов подтянуться, я дал им понять: «Вы остаетесь здесь», – и двинулся вперед во главе небольшой колонны, в которую нехотя пристроились Конин, Одегов и Канищев.
Грозный рык донесся с эхом еще дважды, после чего наступила тишина. Вскоре мы поняли, в чем дело: около небольшой сосны кружил средних размеров бурый медведь. Время от времени он поднимался на задние лапы и принимался скрести когтями по стволу сосны. Кто-то потревожил его сон. Человек или животное?
Конин нагнулся к уху Одегова и прошептал:
– Накаркал-таки ты нам, Серега, медведя китайского. Как в воду глядел…
Не отрывая глаз от зверя, Одегов слабо улыбнулся. Я скинул рукавицы и достал «Макарова», отработанным движением навинтив глушитель. Конин слегка похлопал по висящему на плече АКС-74, на что я отрицательно покачал головой, подбросив на ладони привычный пистолет.
Медведь что-то почуял и развернулся в нашу сторону. Словно предупреждая о своем непростом характере, он встал на задние лапы, оскалился, но атаковать людей все же не решился. Убедившись в полном нашем равнодушии к себе, медведь постоял немного, затем опустился на четыре лапы и начал быстро удаляться в глубину леса.
Нам явно повезло. Медведя нужно уметь прикончить одним выстрелом, ведь раненый зверь – приговор охотнику. Медведь преследует обидчика и не останавливается, пока не отомстит. Это может занять несколько лет. Опытные охотники, ранившие медведя, никогда не возвращаются в лес, где повстречались со зверем.
Я дождался, пока медведь отойдет подальше, и тихо дал команду:
– Осмотрим местность в радиусе двухсот-трехсот метров. Толя – налево, ты, Сергей, – по центру, я – направо.
– Я остаюсь? – Канищев выглядел немного разочарованным.
– Да, остаешься. Выбери место для укрытия и смотри в оба. Не думаю, что медведь проснулся от дурного сна, его кто-то потревожил.
Окинув всех взглядом, я добавил:
– Сигнал тревоги – двойной стук дятла, повторенный дважды. Встречаемся через пятнадцать минут.
Осмотр ничего нового не дал, и вскоре отряд продолжил свой однообразный поиск. Шаг за шагом, километр за километром, участок за участком…
Завершая дневной маршрут, понурый отряд плелся по знакомой колее, когда с северного направления донеслось слабое эхо выстрелов. Один за другим бойцы приостановились и прислушались. Эхо повторилось, затем все стихло.
