Как ни странно, эти воспоминания придали мне сил. Я уперся рукой и наконец выпрямился. Я стоял, чуть пошатываясь и осматривая свою темницу.
Она представляла собой каменный мешок размером с небольшую комнату, которая терялась в темноте. Потолок располагался на высоте пяти метров, и там же, на самом верху, находилось маленькое зарешеченное окошечко. Через это окошечко доносился шум моря и изредка долетали брызги соленой воды. Рядом в стене были вбиты металлические скобы, которые вели к вделанному в потолок люку. Люк наверняка был закрыт, поэтому не стоило и лезть туда.
Пол был покрыт какой-то слизью, а кое-где валялись морские водоросли.
Я несколько раз присел, распрямил плечи и проверил состояние рук и ног. Все было в порядке, если не считать того, что рана на голове все еще продолжала болеть. Я обошел этот подвал, но ничего утешительного для себя не нашел. "Почему они меня не убили?" — подумал я, но не нашел ответа на этот вопрос. Размяв немного ноги, я решил вздремнуть, так как ничего другого не оставалось.
Я выбрал место посуше, подстелил под голову пиджак и погрузился в беспокойный сон.
Проспал я, наверное, часов пять. Точно я определить не мог, так как Красавчик или его подручные лишили меня не только часов, но и содержимого всех карманов. Даже сигарет не оставили.
При мысли о сигаретах мне страшно захотелось курить. Я тщательно выворачивал карманы, но безрезультатно. Единственным трофеем была горстка смешанного с пылью табака. Я выбросил его на пол и снова опустил голову на импровизированную подушку.
Но заснуть я не мог. Меня мучила мысль о курении, к которой потом присоединилась и мысль о еде. "Когда тебе хочется есть, — говорил сержант Пирсон, — подумай о крови врага, который обрек тебя на голод". Интересно, сержант Пирсон думал о крови врага, когда висел на кольях в яме? Как бы то ни было, а я стал думать о Красавчике. Что он сейчас поделывает? По всей вероятности, выясняет, кто еще вместе со мной занят.
Я в бессильной ярости стиснул зубы. О, если бы мне добраться до Красавчика! Уж он бы умер у меня не легкой смертью от пули. А что, интересно, делает мой приятель Рон Флетчер? Постепенно мои мысли стали путаться, и я задремал. Когда я проснулся, в маленьком окошке под потолком было видно вечернее небо и одинокую звезду, которая сияла неправдоподобно ярко в этой кромешной тьме.
"Они хотят уморить меня голодом!" — вдруг мелькнула у меня страшная мысль. Вот почему они сразу меня нс застрелили, а оставили гнить в этой преисподней. Чем дольше я думал об этом, тем больше убеждался в правдоподобности этого предположения. Смерть показалась мне настолько реальной и близкой, что я даже вскочил на ноги, словно надеясь отогнать ее.
Я пережил все ужасы войны, вернулся на родину и теперь должен умереть. Смерть будет мучительной, подумал я. Потом мои руки машинально стали шарить по поясу, расстегивая и стаскивая ремень не гнущимися от холода пальцами. Я быстро сделал петлю и, сам удивляясь своей деловитости, стал прикидывать, на какую скобу ее прицепить. Потом я поднялся по скобам к решетке и пристегнул ремень к ней. Мне страшно не хотелось этого делать, но я не мог доставить удовольствие Красавчику, который будет приходить каждый день и смотреть на мое истощенное голодом тело, наблюдая, как смерть неотступно овладевает мною. Это было мучительно! От одних только этих мыслей сознание мое мутилось.
Перед моими глазами, как в фильме, который пустили со скоростью, в тысячу раз превышавшей положенную, пронеслись события последних дней. Я сунул голову в петлю. Уже тогда, когда я оторвал ноги от скобы, в моей памяти возникла Алиса Керью, с лицом, прижатым к металлическим прутьям решетки. "Заклинаю вас, помогите мне", — сказала она… Неоплаченный долг Джону Керью.
Непослушными руками я пытался сорвать с себя петлю, захлестнувшую шею и вытягивающую из меня остатки жизни… Неоплаченный долг Джону Керью — пронеслось у меня в голове. Неоплаченный долг Джону…
Мир взорвался у меня перед глазами цветными красками калейдоскопа. Что-то ударило меня сверху. Острая боль пронзила тело. Но это все были пустяки.
