Джей нашла коробку и покидала в нее немного личных вещей: книги и фотографии, которые привезла в Вашингтон. Потребовалось меньше часа, чтобы подготовиться к отъезду навсегда.
Она тщательно осматривалась вокруг, пока ходила взад-вперед, загружая вещи в автомобиль, гадая, может ли кто-то из тех, кого она видит и кто, кажется, занят своими делами, на самом деле наблюдать за ней. Возможно, она становится параноиком, но слишком многое произошло, чтобы принимать что-нибудь без доказательств, даже то, что выглядит нормальным. Этим утром она посмотрела в яростные золотистые глаза и поняла, что все, что случилось за последние два месяца, было ложью. Шоры доверия упали с глаз, сделав ее осторожной.
Внезапно она почувствовала сильную потребность снова оказаться рядом с ним; неуверенность привела к отчаянному стремлению к нему. Он больше не пациент, нуждающийся в ее заботе и внимании, но мужчина, который, несмотря на потерю памяти, обладает большей устойчивостью, чем она, в этом мире изменившейся реальности. Инстинкты и реакции, которые так озадачивали ее, теперь объяснялись, как и диапазон знания мировой политики. Он потерял свою личность, но навыки остались при нем.
Стив и Фрэнк бездельничали в больничной палате, терпеливо ожидая ее. Джей просто махнула в знак приветствия; глаза впились в Стива. Он переоделся в брюки цвета хаки и белую рубашку с рукавами, облегающими предплечья. Даже такой худой, он все же производил властное впечатление. Плечи и грудь натянули хлопковую рубашку. Без повязок, снятых с глаз, он потерял последний признак человека, нуждающегося в заботе. Он оглядел ее с головы до пят, и глаза сузились, излучая сексуальное желание, старое как мир. Джей ощутила этот взгляд, как прикосновение, поглаживающее тело, и почувствовала себя и возбужденной, и встревоженной.
Он поднялся на ноги с ленивым изяществом, подошел к ней, обвил рукой талию и притянул к себе.
– Ты быстро. Должно быть, немногое упаковала.
– Да это собственно и не упаковка, – с сожалением объяснила она. – Больше похоже на небрежное швыряние вещей в мешок.
– Незачем было так спешить. Я никуда не ушел бы без тебя, – протянул он.
– В любом случае, вам придется пройтись по магазинам, – добавил Фрэнк. – Я об этом не подумал, но Стив заметил, что ни один из вас не имеет одежды, подходящей для колорадской зимы.
Джей посмотрела на Фрэнка, в прозрачные честные глаза и дружелюбное лицо. В последние два месяца он был для нее скалой, к которой можно прислониться, прокладывал для нее путь, делал все, что мог, чтобы поудобней устроить ее, и все это время лгал. Даже зная это, она просто не могла поверить, что он обманывал по любой другой причине, кроме той, чтобы защитить Стива, и потому полностью простила его. Она собиралась сделать то же самое, так как она могла держать на него зло?
– Нет никакого смысла посещать магазин здесь, – проговорил Стив, – или даже в Денвере. Когда приедем в город, найдем какой-нибудь универмаг и купим вещи, как любой человек, собирающийся на зимние каникулы. Остановимся в каком-нибудь провинциальном небольшом магазине и купим то, что покупают местные жители, но не в ближайшем к коттеджу городе. Возможно, километров за сто от него.
Фрэнк кивнул этой безупречной логике, так же как команде в скрипучем голосе Стива. Он принимал маскарад, но, с другой стороны, они и не ожидали ничего другого; амнезия не изменила основные черты характера, а Стив был экспертом в логистике. Он знал, что делать и как делать.
Джей не выказала никакого удивления от таких предосторожностей. Глубокие синие глаза были спокойны. Приняв решение, она приготовилась к тому, что произойдет.
– Нам понадобится какое-нибудь оружие? – спросила она. – В конце концов, мы будем в полной изоляции.
У нее было отвращение горожанки к оружию и насилию, но мысль о проживании на отдаленной горе окрашивает вещи в другой цвет. Бывают времена, когда оружие необходимо.
Стив посмотрел на нее, на свою руку, обвивающую ее. Он уже обсудил с Фрэнком наличие оружия.
– Винтовка – неплохая идея.
– Ты должен показать мне, как стрелять. Я никогда не держала в руках оружие.
