- Это всего лишь мажордом, - шепнул доктор.
- Простите, я обозналась.
Она изобразила на лице улыбку сожаления, и слуга, понятливо кивнув, велел следовать за ним. Они вошли в просторный холл, и посетительницу охватила дрожь, когда она узнала здешнюю обстановку. Это был тот самый дом, который хотела ограбить шайка Конора. И только сейчас визитерша поняла, почему фасад здания показался ей знакомым. Она видела его лишь единожды, да и то в потемках, но интерьер в доме запомнился ей более отчетливо.
На втором этаже на стене, у вершины лестницы, висела та самая картина, из-за которой она дискутировала со своим погибшим другом.
На лестнице показалась статная фигура хозяина особняка, пятидесятилетнего мужчины видной наружности. Слегка тронутые сединой темные волосы были аккуратно уложены. На свежевыбритом и опрятном лице запечатлелось выражение уравновешенного и энергичного человека. Те же характерные качества являл взгляд его зелено-карих глаз. Твердый подбородок, точеный нос и сильно сжатый рот свидетельствовали о его мужестве и властности. Короткий коричневый халат с атласным воротником и брюками того же цвета, удачно сочетались с шейным клетчатым платком. Несмотря на домашнюю одежду он выглядел галантным и собранным.
Спускаясь с лестницы вниз, Франсуа Люсьен де Кюше со вниманием разглядывал гостью.
- Вот, значит, какая наша юная грабительница.
Услышав его слова, Джесси кинулась к входной двери, но путь ей преградили дворецкий и доктор Моне. Посетительница, занервничав, метнула на них угрожающий и решительный взгляд.
- Куда же вы так спешите, мисс? Не хотите отблагодарить вашего благодете
ля? - Моне подтолкнул ее обратно к хозяину.
- Знала бы я, от кого исходят эти благодеяния, никогда бы не приняла их.
- Отчего же? - изумился де Кюше.
- Из-за вас... и вашего дома погиб Томи... - с заметной печалью проговорила
она.
- Позвольте освежить вашу память, мисс, что это вы проникли в мой дом, на
мереваясь ограбить его, - губы говорящего тронула надменная улыбка. Умело же вы справились с охранной системой. Вот только не додумались, что в доме есть еще и другая система, - мужчина показал на картину, которую Джесси пыталась снять со стены. Именно за этим полотном и находились сигнализационные датчики, которые они не заметили в темноте.
- Так, значит, все это произошло из-за меня, - прошептала она, сраженная
этой новостью.
Де Кюше направился к стеклянным дверям, ведущим в сад особняка. Доктор безмолвно кивнул Джесси, веля ей следовать за хозяином, и та машинально подчинилась.
Многовековые могучие деревья, посаженные по краям мозаичной каменной дорожки, оттеняли ее, скрывая от весеннего солнца. По прошествии нескольких ярдов эта тенистая длинная аллея разбивалась на несколько дорожек, ведущих в самые отдаленные уголки большого и красивого сада. Повсюду на деревьях и дорожках сновали игривые белочки. Невидимые глазу птицы наполняли округу своим звучным пением. В глубине этого земного эдема весело журчал и искрился при дневном свете высокий фонтан с изваяниями мифических божеств в стиле классицизма. Площадь округлого бассейна окаймляли кустарники разноцветных благородных роз, которые насыщали воздух своим изумительным ароматом.
Хозяин остановился у края фонтана, восхищенно глядя на шумную воду и каменные изваяния.
- Ты здешняя?
- Да, сэр, - солгала Джесси.
- У тебя есть родные?
- Нет, сэр. Я сирота.
- Сирота при живой матери?
- У меня нет матери, сэр.
- Ах, значит, нет? - насмешливо протянул тот. - Так, значит, и зовут тебя не
Мелони Уорфлинг, и жила ты не в Канзас-Сити?
Собеседница поняла, что препираться не имеет смысла, де Кюше знал о ней все. Она сердито сжала губы и прищурилась, пытаясь предугадать мысли благодетеля.
- Возможно, когда-то звали, но сейчас я Джесси-скиллед.
- Следовательно и мать у тебя есть в Канзас-Сити? А ведь ты сказала, что си
рота?
- Я солгала, сэр.
- И часто ты прибегаешь ко лжи?
- Когда жизнь заставляет.
- Выходит это жизнь заставила тебя убежать из дома в двенадцать лет и жить
в трущобах? Захотелось повидать мир и познать вкус свободы?
