Но ей не пришлось бежать за доктором Ременцелем. В эту самую минуту его величественная фигура появилась у выхода из гостиницы и направилась к жене и сыну. Вид у доктора был ошеломленный.
— Ну что? — спросила жена.
— Они все сказали «нет». Все до единого! — подавленно сообщил доктор.
— Ну и хорошо. Я даже рада. Нет, в самом деле рада!
— Кто сказал «нет»? Про что? — допытывался Илай.
— Члены совета, — ни на кого не глядя, объяснил доктор Ременцель. — Я попросил их сделать для тебя исключение и принять в школу.
Лицо Илая исказили недоверие и стыд.
— Что? — переспросил он, и в его голосе не осталось ничего детского. — Это ведь не положено! — со злостью крикнул он отцу.
— Мне так и ответили, — кивнул доктор Ременцель.
— Тогда зачем? Как ты мог? Невероятно…
— Ты прав, — пробормотал отец.
— Какой позор, — сказал Илай, и видно было, что это сказано от души.
Пристыженный доктор не нашелся что возразить.
— Простите меня, — проговорил он наконец. — Зря я все это затеял.
— Теперь все знают, что Ременцель может требовать привилегий, — ответил Илай.
— Бен, полагаю, пока не появился? — продолжил доктор, хотя всем было понятно, что время подавать машину еще не пришло. — Давайте подождем его здесь. Не хочется возвращаться.
— Ременцель попросил о поблажке, — не унимался Илай. — Словно он не такой, как все!
— Боюсь… — начал доктор Ременцель и осекся.
— Боишься — чего? — озадаченно переспросила жена.
— Боюсь, мы больше никогда не вернемся в Уайт-хилл.
1962
