Кирк пристально смотрел на клингона, не произнося ни слова.
– Джеймс, – продолжил Мориц, – я понимаю, какой это для вас удар – потерять весь свой мир, все, что было для вас дорого.
«Он понимает, – усмехнулся про себя Кирк. – Как он может это понять?» Не в первый раз капитан перемещался во времени. Но раньше он терялся в прошлом. Как ни абсурдно было происшедшее сейчас, это показалось Кирку худшим. Вместо того, чтобы просто ждать близкое ему будущее, он должен научиться ощущать его. И хуже всего то, что все люди, жившие в его времени, были, видимо, мертвы.
– А мои люди? Команда безопасности, которую я привел на «Маулер»?
Мориц покачал головой:
– Все они серьезно ранены во время бури. Вы должны помнить, какой страшной она была.
Кирк кивнул:
– Я помню, как всех швырнуло на капитанский мостик «Маулера». Я смог на мгновение ухватиться за что-то.
– Да. Вашим людям, вероятно, как и команде клингонов, это не удалось. Некоторые из вашей команды и несколько клингонов погибли во время этой тряски. Вы можете вспомнить, как тяжело физически было продвижение вперед сквозь время?
– Ужасная тошнота, это я запомнил лучше всего.
– Верно, но для человека, раненого тяжелее вас, это стало смертельным. Как показало вскрытие, время убило тех из ваших людей, кто не погиб при тряске «Маулера» во время бури.
– «Маулер» выжил?
Кирк задал этот вопрос лишь для того, чтобы протянуть время, а не потому, что хотел действительно знать это.
Мориц кивнул:
– Да, хоть его конструкции серьезно повреждены. Капитан Клант и горстка его команды выжили. Что касается их…
– Я в будущем… – произнес Кирк слабым голосом, обращаясь больше к самому себе, чем к Морицу. – Я перенесся на сто лет вперед…
– Вы были тяжело ранены, – поспешно продолжил Мориц, – но благодаря медицинским знаниям, которые доступны нам сейчас, мы смогли исцелить вас. Вы еще будете порой испытывать слабость, но доктор сказал, что в этом нет ничего страшного. Мы ему полностью доверяем.
– Я не понимаю, почему вы так отличаетесь от клингонов, с которыми я встречался раньше.
Голос Кирка был переполнен отчаяньем и смущением. Он понял меньше, чем было сказано Морицем. Прежнее самообладание капитана было лишь видимостью, и теперь он сдался.
Мориц отвечал мягко и медленно:
– Много хорошего произошло за последние сто лет, Джеймс. Я бы сказал, что это был самый богатый событиями период за всю историю Федерации и Империи Клингонов. У меня есть человек, который объяснит вам все.
Мориц встал, но Кирк схватил его за руку:
– Подождите! Что вы делаете с военнопленными в этом столетии?
Мориц вздохнул:
– Послушайте, Джеймс. Мы же сказали вы – гость, уважаемый гость. Но вижу, что вы не верите нам. Разве мы обращаемся с вами, как с пленными в ваше время?
– В мое время… – пробормотал Кирк. – Нет, вы обращаетесь со мной не как с пленником, а, скорее, как с другом.
– Правильно! – радостно произнес Мориц и улыбнулся. – Вы выбрали точное слово. Вы – друг. И я скажу, почему. Разве вы не заметили, как хорош мой английский? – Мориц произнес это с явной гордостью.
Кирк ухмыльнулся:
– Лучше, чем мой.
– Так же хорош, как у мистера Спока, – добавил Мориц.
При упоминании имени вулканца хорошее настроение Кирка испарилось: Спок остался в прошлом, как и экипаж, и любимый корабль, и Федерация, которой он служил.
А Мориц продолжал:
– На все есть свои причины. Мы, Федерация и Империя Клингонов, живем в мире. Клингоны служат на борту ваших кораблей, а ваши ученые работают в наших лабораториях. Между нашими народами процветает дружба, которую органиане предсказали уже давно. Я говорю по-английски так хорошо, потому что это государственный язык ближайшего и верного союзника моего народа.
Кирк ошеломленно покачал головой. Мориц улыбнулся:
