— Жалко, что ты не прокурор, — вздохнула Дина. — Без разрешения прокурора нельзя обыскивать чужую квартиру.
— Можно, если на плечах не чайник, а тыква. — Вадик подошел к окну и посмотрел на ряд машин, припаркованных возле тротуара. — Ты говорила, что видела, как Кристина подъезжала на своей машине к подъезду. Сможешь показать мне ее автомобиль?
— У нее «Нива», как у моего отца. Только у нас красная, а у нее белая, — подойдя к окну, сказала Дина и указала пальцем вниз, на дорогу. — Вон та машина, возле мусорных контейнеров. Видишь?
Вадик задумчиво посмотрел на белую «Ниву», а затем перевел взгляд на противоположную сторону двора, туда, где автолюбитель все еще возился возле своей машины, меняя спущенное колесо.
— Я знаю, как попасть в семьдесят пятую квартиру, — уверенно сказал он. — Но для этого Кристина должна выйти из дома и сесть в свою машину. А как заставить ее сделать это — ума не приложу.
— Это проще простого. Час назад моему отцу позвонили с телефонной станции и попросили приехать, чтобы разобраться с телефонными счетами. Представляешь, телефонистка сказала, что мы в прошлом месяце звонили в Индию, во Вьетнам, в Китай и в Африку. Наговорили аж на семьдесят тысяч рублей. А нас в прошлом месяце даже в Москве не было!
Вадик усмехнулся и сказал:
— Я знаю этот прикол. Сегодня по телевизору видел.
— Я могу позвонить Кристине и вызвать ее на телефонную станцию, — предложила Дина. — Только я не понимаю, зачем тебе это нужно?
— Разве у тебя есть номер ее телефона? — удивился Вадик.
— Ох, ну какой же ты балда, — покачала головой Дина. — Я же тебе говорила, что раньше в семьдесят пятой квартире жила моя подружка Ирка Медведева. Ирина переехала, но телефон-то остался.
Сняв трубку, Дина позвонила Кристине и, прежде чем сказать «алло», зажала пальцами нос, чтобы изменить свой голос. Потом она, как настоящая телефонистка, уточнила у Кристины номер телефона и только после этого сказала:
— Вас беспокоит оператор телефонной станции. Почему не оплатили счет от пятнадцатого мая?
— Какой счет? — удивилась Кристина.
— Счет за междугородные переговоры с Сомали, Бали, Мали, Зимбабве, Китаем, Вьетнамом на сумму семьдесят восемь тысяч пятьсот девяносто восемь рублей сорок три копейки, — равнодушным, будничным тоном произнесла Дина, словно всю жизнь работала на телефонной станции и с утра до вечера звонила нерадивым абонентам.
Услышав про сорок три копейки, Вадик прыснул и, чтобы не расхохотаться, зажал ладонями рот, отошел в угол комнаты и там затрясся от беззвучного смеха.
— Это какое-то недоразумение, — сказала Кристина. — Во-первых, я не получала счет за переговоры, а во-вторых, я не звонила в эти страны. Впрочем, это не мое дело, я всего лишь снимаю эту квартиру и не намерена оплачивать чужие разговоры. Я скажу владельцам квартиры, что вы звонили, и в ближайшие дни они с вами свяжутся.
— Нет, — строго сказала Дина. — Вы должны заплатить сегодня. Все сроки истекли. Мы не можем больше ждать. Если не заплатите сегодня до двух часов, мы будем вынуждены отключить ваш номер.
— Но я не разговаривала с заграницей! — возмутилась Кристина. — Вы не имеете права! Я не могу остаться без телефона!
— Чтобы решить этот вопрос, вам нужно приехать на станцию и написать заявление.
Поторопитесь, иначе сегодня же останетесь без телефона.
— Хорошо, — согласилась Кристина. — Сейчас я приеду.
— В доме есть шило? — спросил Вадик, когда Дина положила трубку.
— Никогда этим не интересовалась. Впрочем, ты можешь поискать его в отцовских инструментах.
Дина открыла кладовку и указала на деревянный ящик, в котором хранились инструменты. Вадик сел на корточки и, порывшись в ящике, выбрал заточку — отвертку с заостренным жалом, которая напоминала обычное сапожное шило, но была гораздо толще и прочнее. Чтобы не порвать карманы, Вадик сунул это усовершенствованное шило в носок, острием вверх.
