— Нет.
— Не припоминаете?
— Нечего припоминать, уж поверьте. Не там вы роете.
— А что насчет Кельвина Тилфера?
— При чем тут Тилфер?
— Он не чувствовал себя обиженным в вашей компании?
— Нет.
— Все-таки единственный темнокожий.
— И?..
— Просто перебираю версии. Может, с ним что-то тогда случилось?
— В университете? Нет. Кельвин был чудиком, математическим гением.
— Что значит «чудиком»?
— Повернутым, не от мира сего. Жил непонятно по какому графику. Гулять любил ночью, когда думал над задачами, разговаривал сам с собой вслух. Чудик, безумный математический гений. Обычное дело в Принстоне.
— То есть во время учебы никаких происшествий с ним не припомните?
— Таких, из-за которых он устроил бы подобное? Нет.
— Может, позже что-то случилось?
— Я же говорил: не общался с ним с самого выпуска.
— А почему?
Фил ответил встречным вопросом:
— Сами вы в какой колледж ходили?
— В Тафтс.
— Сейчас держите связь?
— Нет.
— Вот и я тоже. Сначала дружили, потом каждый пошел своей дорогой — как и девяносто девять процентов других приятелей по колледжу.
— А на встречи выпускников и прочие собрания хоть раз приходил?
— Нет.
Уэнди задумалась, не стоит ли обратиться в отдел выпускников Принстона — вдруг помогут.
— Есть кое-что, — произнес Тенефлай.
Он по-прежнему сидел в нелепом наряде — мешковатых джинсах, бейсболке с козырьком размером с канализационный люк и футболке от Эда Харди, — однако нельзя было не поразиться тому, насколько человека определяет его отношение к делу: рэппер исчез, возник Норм.
— И что же?
— До увольнения я работал маркетологом, занимался раскруткой фирм. Нам ставили задачу: создать компаниям хорошую репутацию, поднять шумиху, особенно в Интернете. Поэтому мы постоянно занимались вирусным маркетингом. Знаете, что это такое?
— Нет, — ответила Уэнди.
— Это гнать большую волну, за которой не видно, что ее вызвало. Метод до сих пор работает — даже применяем его к моему рэп-персонажу. Например, выходит фильм — и тут же появляются положительные обзоры или комментарии к трейлерам на «Ю-тьюбе», форумах, в блогах. Говорят, отличное, мол, кино и тому подобное. Самые первые отзывы — ненастоящие, их пишут маркетинговые группы, нанятые киностудией.
— Ясно. А при чем здесь наша история?
— Если вкратце, тут устроили то же самое, только наоборот. Кто-то создал подставные аккаунты в блогах и «Твиттере», проплатил поисковым системам, и теперь на запрос в первую очередь выдаются вирусные сообщения. Тот самый маркетинг, только разрушающий.
— Выходит, если я, например, задаю «доктор Стив Мичиано»…
— …на вас вываливают кучу негативных упоминаний — десятки страниц. Это не считая твитов, постов в соцсетях, анонимных писем…
— Что-то похожее было в «Лемане», — вставил Дуг. — Некоторые писали на форумах хорошие отзывы о первичном размещении акций — анонимно или под придуманным именем, но обязательно те, кто имел свой интерес. Ну и наоборот, само собой, — например, слухи о банкротстве сильного конкурента. А еще такое было: один сетевой обозреватель сообщил, что у «Лемана» дела плохи. И знаете? Тут же в блогах его стали оговаривать налево и направо.
— То есть все эти обвинения — вымышленные? Мичиано не арестовывали? — спросила Уэнди.
— Нет, — ответил Флай. — Тут все по-настоящему — информация из официальной газеты, с официального сайта. Но остальное… Посмотрите на сообщение про наркодилера, на блог проститутки из дела Фарли Паркса — самые обычные страницы из «Блоггера», причем в журналах только эти записи с компроматом и больше ничего.
— Всего лишь поклеп, — сказала Уэнди.
Тенефлай пожал плечами:
— Я никого не оправдываю. Возможно, они и в самом деле виновны. Кроме тебя, Фил, — уж мы-то знаем. Я говорю: кто-то хотел, чтобы о скандалах стало известно.
А это, насколько понимала Уэнди, соответствовало ее теории заговора, по которой скандал вел к краху.
Тенефлай вытянул шею:
— Оуэн, есть что-нибудь?
Не отрываясь от ноутбука, тот ответил:
— Возможно. Подождите.
Тенефлай снова погрузился в чтение распечаток. Один бариста выкрикнул замысловатый заказ (что-то насчет габаритного полубезкофеинового однопроцентного), другой черкнул пометку на чашке. Кофемашина издала паровозный свист, заглушивший «Афедрон».
