– До полуночи, – ответил Майкл. – По московскому времени…
– Тем более не стоит ссориться. Ведь нам, возможно, сидеть втроем в этой железной коробке несколько часов… Вы уверены в этом человеке, Стив?
– Смел, решителен, по-своему умен. Мосты сжег уже давно. Начисто лишен каких-либо эмоций, разве что патологически ненавидит Советы и русских. Его отца, возглавлявшего отряд «верных братьев», расстреляли как военного преступника за месяц до его рождения.
– Не принес бы он на хвосте чего-либо уголовного. Трудно будет тогда доказывать политический характер акции, ссылаться на права человека, хельсинский Заключительный акт.
– Согласно инструкциям, которые он получил, мистер Сандерс, – официальным тоном принялся докладывать Майкл на английском языке, характерно выговаривая букву «р», – согласно инструкциям наш Лангуст должен угнать тяжелую автомашину, пройти на ней через пограничные посты русских, на большой скорости сбить шлагбаум и выскочить на эту сторону. Затем он бросает машину, добирается до перекрестка, где ждем его мы, случайно оказавшиеся на дороге. Отвозим в убежище, оттуда Стив переправляет Лангуста через кордон. Впрочем, я ведь представил вам, мистер Сандерс, письменную разработку операции.
– Услышать о ней из уст подчиненного еще раз всегда полезно, Майкл. Ну что ж, полагаюсь на вас, мальчики. Только бы этот ваш Лангуст проскочил сюда с чистыми клешнями.
Ни мистер Сандерс, ни его сорокалетние мальчики не знали, что весь день Лангуст не сумел войти в подходящую ситуацию, которая могла бы закончиться угоном тяжелой автомашины, и принял свое решение – убить водителя, чтобы завладеть машиной.
День и не думал как будто бы кончаться. Солнце все еще стояло над городом, заливая лучами полноводную Неву, степенно катящую воды к Финскому заливу, и празднично раззолотив устремленные в небо шпили Петропавловской крепости и Адмиралтейства. А было уже восемь часов вечера…
Генерал Третьяков не любил сверхурочных совещаний, он полагал, что надо укладываться в рабочее время, если, конечно, не произошло ничего экстраординарного. Лев Михайлович был за плановые методы работы в контрразведке, хотя и считался великим мастером импровизации, проявившим склонность к парадоксальным приемам еще в молодые годы, когда начинал службу во фронтовом «Смерше». И в этот последний день недели генерал надеялся закончить совещание до конца официального срока дневной службы, начав его в семнадцать ноль-ноль. Обычно часа хватало на обсуждение даже самых сложных вопросов. Но в этот раз не получилось… Лев Михайлович отпустил сотрудников только в половине восьмого.
Майор Колмаков позвонил жене, что будет дома в девять. Выйдя из здания управления на Литейный проспект, он прошел переулком, свернул направо и по улице Фурманова, бывшей Гагаринской, спустился к реке – ему хотелось пройтись по Невской набережной и осмыслить услышанное им сегодня.
– Активность новой резидентуры, обосновавшейся в городе Ухгуилласуне, не просто подозрительна, – сказал генерал Третьяков, – она предвещает развертывание серьезной операции, или даже серии операций, направленных против наших интересов. Более того, мне представляется вполне возможным, что именно этому разведывательному подразделению подчинены старые резидентуры, которые выявлены нами в Скандинавии за последние годы. Заокеанских политиков серьезно беспокоят относительно миролюбивые тенденции правительств стран Северной Европы, движение за объявление этой зоны безъядерной. Они исходят из принципа, что «дурной» пример заразителен. Из четырех скандинавских стран только две пристегнуты к военной и политической колеснице Северо-Атлантического Союза. Швеция соблюдает традиционный нейтралитет, с Финляндией у нас ровные добрососедские отношения, как это и предусмотрено Договором сорок восьмого года о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. И вот нарушить это, относительное, конечно, равновесие охотников великое множество. И далеко не последняя роль в этом сомнительном деле принадлежит тайным службам стран НАТО. Наше с вами положение, товарищи, весьма сложное. Наши действия по предотвращению задуманных противной стороной акций должны быть ювелирными, пронизанными не только оперативной выдумкой, но и чувством такта, ибо акции эти осуществляются не только на нашей территории, где мы можем со шпионами особо не церемониться, но и в сопредельных государствах. А там… Там, как вы понимаете, не все нас любят, да и вообще там – другое государство. Короче. Бдительность – как всегда высокая, а выдержка двойная… Теперь частности. Иван Васильевич, какова общая картина по контрольно-пропускным пунктам?
