– Разбирай чемодан! – скомандовала она дочери.
– Мама, ты не можешь себе представить, что творится у меня в душе! Я просто не смогу лечь в одну постель с Бобом.
– Дорогая моя, вернись с небес на землю. По-моему, ты в любом случае не собираешься ни с кем спать. Конечно, для тебя это серьезный удар, вполне согласна. Все это действительно ужасно. Но я не думаю, что с Бобом и раньше случалось что-либо подобное. Я знаю его. И ты тоже. Зачем настраивать себя, что такое будет повторяться и в дальнейшем? С этим сталкиваешься не ты одна, не надо судить Боба слишком строго…
Милдред выдвинула ящик комода, где, аккуратно свернутые, лежали носки Боба. Она разделила пары, перемешала их, сложила вместе носки от разных пар и побросала обратно в ящик.
Тем временем Сильвия приобщила ко всему стратегическому запасу альбом с фотографиями и уже собиралась прихватить рождественский кактус, но передумала.
– Мама, времена изменились. Женщины больше не желают мириться с таким отношением к себе. И я не хочу оставаться под одной крышей с человеком, который мне изменяет.
– Послушай меня, твое раздражение скоро уляжется, не нужно никуда уходить. И, кроме того – куда ты собираешься идти? Ты могла бы, конечно, пожить у нас, но согласись: это как-то глупо. В соседнем доме…
– Мама, разумеется, я не собираюсь жить у вас. Сниму для начала номер в гостинице, а там посмотрим.
Она подошла к телефону и подняла трубку.
– Кому ты звонишь? – живо поинтересовалась Милдред.
– Я должна кое с кем встретиться. Мне так плохо, а он себе спокойно разгуливает! Бетси? – Сильвия с большим трудом заставляла себя говорить непринужденно. – Пожалуйста, можно поговорить с мистером Шиффером?.. Да, это я… Спасибо, у них все отлично… Ах, он на стоянке?.. Нет, нет, ничего передавать не нужно.
Сильвия с досадой бросила трубку и подхватила чемодан.
– Значит, война? – спросила Милдред.
– Именно! Я так просто не успокоюсь.
– Детка, выслушай меня! Вы с Бобом прошли вместе долгий путь, вас многое связывает. Это очень важно. У вас есть прошлое и, возможно, будущее. А если ты устроишь ему сцену, это взбесит его, а потом он просто перестанет обращать внимания.
– Твои взгляды на брак устарели, мама, – заявила Сильвия и направилась к двери.
– Устарели?! – Милдред задохнулась от возмущения. – Подумай, Сильвия, хорошенько подумай! Ты отчетливо себе представляешь, чего хочешь? Тебя устраивает положение Розали, которая зла на весь мир?
Сильвия вместо ответа покачала головой, схватила сумку и выскочила из комнаты.
– Куда ты? – крикнула ей вдогонку Милдред и поторопилась вслед за ней.
– Я вызвала такси. Найду в конторе Боба, все ему выскажу, а потом сразу же уеду. – Уже снизу Сильвия крикнула: – Возьму там свою старую машину!
– Нет, постой! Прошу тебя… – почти простонала Милдред.
Но Сильвия, не слушая мать, вышла за дверь и заторопилась к ожидавшему ее такси.
Сильвия очень редко брала такси: в Шейкер Хайте было принято ездить на своем транспорте. Даже в аэропорт его обитатели всегда отправлялись на своей машине и оставляли ее на долгосрочной стоянке. Ждавшее Сильвию такси было голубое – снаружи и внутри: и видавший виды кузов, и виниловые сиденья, и грязные коврики на полу. Забираясь внутрь, Сильвия подумала, что голубой цвет как нельзя лучше подходит к ее настроению. Шофер и не подумал помочь ей с чемоданом, поэтому она сама затащила его на заднее сиденье. И сказала себе, что надо привыкать делать все самой.
– Куда? – лаконично поинтересовался таксист.
– Лонгворт-авеню, фирма Крэндела, – назвала она адрес.
Сильвии был виден только затылок шофера и какая-то странная шляпа, лихо надвинутая на глаза. Она тоже была голубого цвета и формой напоминала сморщенный гриб. Когда машина тронулась, Сильвия наклонилась вперед, стараясь поймать его взгляд в зеркало заднего вида.
– Скажите, – неожиданно для самой себя спросила она, – вы когда-нибудь изменяли жене?
– Насколько я помню – нет, – невозмутимо ответил шофер, и Сильвия удивленно подняла брови.
– Мне кажется, вы должны были бы помнить, если бы такое случилось! – выпалила она.
– Мог и забыть, если был сильно пьян, – спокойно возразил шофер. – Это не значит, что я выпиваю. С этим кончено. Да и с женой я давно развелся…
