– Глубоко вздохни, так, еще раз, – скомандовала Милдред. – Хорошо. А теперь давай, выкладывай.
– У Боба есть любовница! – выпалила Сильвия.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Милдредя, наконец, пришла в себя.
– Не может быть, – покачала она головой. – Допускаю, что мой сын на такое способен, но чтобы Боб… Ни за что не поверю! Благодаря нам он стал деловым человеком, занял подобающее место в обществе… – Милдред помолчала. – Но почему ты так решила?
– В последнее время он совсем не бывает дома. Он слишком легко простил мне утопленную машину. Ты видела кран у нас во дворе? Это Боб заказал. Представляешь, сейчас они с Филом снимают этот кран в рекламный ролик!
– Не вижу в этом ничего особенного, – заметила Милдред. – Какая связь между утопленной машиной и любовницей Боба?
– Мама, ну как ты не можешь понять?! Такое впечатление, что эта ситуация его ничуть не расстроила! Дойдет до того, что он разрешит мне ездить на Прелестной Малютке. Вообще все идет как-то не так. И еще… Я уже от многих слышу, что меня с Бобом видели в тех местах, где я совершенно точно быть не могла.
Милдред почувствовала, что сердце ее учащенно забилось, но она заставила себя трезво взглянуть на ситуацию. Именно так поступила героиня Анжелы Лэнсбери в фильме «Это было убийство».
– Все это ерунда, простое совпадение, – подытожила Милдред. – Я не услышала от тебя ни одного веского довода. Все это только предположения.
– У него на ногах педикюр! – разрыдалась Сильвия.
– Педикюр? О Господи! – Милдред обняла дочь за плечи. Как ни хотелось ей верить в невиновность зятя, приходилось признать, что подозрения Сильвии все же имели основания и не были плодом богатого воображения. – А педикюр сделан профессионально? – спросила она.
Сильвия, всхлипывая, кивнула.
– Он двадцать один год колол и царапал меня своими острыми, кривыми, бугристыми ногтями! Это были настоящие когти! А теперь, когда он ко мне равнодушен, они безукоризненно острижены и подпилены.
– Так у него профессиональная педикюрша? – задумчиво проговорила Милдред. – Умнее ничего не мог придумать, не терпелось попасться дураку, – добавила она тихо.
– Я знаю, он спит с женщиной моложе меня! – рыдала Сильвия.
– Конечно, моложе, – пожала плечами Милдред. – Ты же не думаешь, что мужчины изменяют женам, потому что скучают по своим бабушкам?
Она бросила взгляд в сторону гостиной. Джим по-прежнему сидел, уткнувшись в телевизор, а на экране американские солдаты продолжали сражаться под градом пуль. Происходящее совершенно заворожило его. Милдред пришло в голову, что Джим не тронется с места до наступления рекламной паузы, если даже в дом ворвется маньяк и будет угрожать ей тесаком. «Мужчины, мужчины! И какая от них польза?» – подумала она, но вслух сказала:
– Это пришла Сильвия.
– Привет, дорогая, – откликнулся Джим, не отрываясь от экрана. – Хочешь посмотреть на нацистов?
– Нет, милый, мы пойдем наверх поболтаем, – ответила за дочь Милдред.
Она не была уверена, слышал, ли он ее, но, так как Джим не двинулся с места, решила, что в дальнейшей информации он не нуждается. Она взяла дочь под руку и повела наверх.
– Куда ты меня тащишь? – бормотала Сильвия, вытирая слезы руками, как когда-то в детстве.
– Тебе надо как следует выплакаться. Ты ляжешь в постель, а я принесу тебе чаю. Потом поговорим.
Милдред усадила дочь на кровать, затем опустилась на колени и сняла с нее туфли.
– Приляг, – скомандовала она, и Сильвия беспрекословно подчинилась.
Милдред укрыла дочь пледом и подоткнула края, как любила Сильвия.
Сильвия проснулась в своей девичьей постели в комнате, сохранившей атмосферу ее детства. Дом был большой, и Милдред оставила комнаты детей в неприкосновенности. На одной полке с голубым игрушечным телефоном выстроились в ряд куклы Барби. Милдред сидела на постели рядом с дочерью.
– Который час? – спросила Сильвия, сладко потягиваясь.
– Самое время, чтобы отбросить домыслы и поискать факты, – ответила Милдред.
– Кран уехал?
– И кран, и твоя машина. А также твой брат вместе с Бобом. Они все вымокли до нитки и удалились. Как говорится, путь свободен!
