Выбор Боба был вполне добровольным, и все же Сильвия где-то в глубине души жалела об этом. Она не сомневалась, что из них двоих значительно талантливее был Боб. Но он всегда трезво оценивал свои возможности и считал, что если уж быть профессиональным пианистом, то непременно выдающимся.
А Сильвии нравилось преподавать, и она нисколько не расстраивалась, что не стала профессиональным музыкантом. Когда она поняла, что ее незаурядные способности были в большой степени плодом фантазии любящей семьи, это не явилось для нее трагедией. Она стала хорошим учителем музыки, и ей доставляло удовольствие это занятие.
Обычно музыканты-профессионалы с большим нежеланием соглашались на подобную работу, находя ее раздражающе однообразной, ограничивающей творческий простор. Сильвия же радовалась тому, что с ее помощью в жизнь людей входила музыка, и эти уроки устанавливали между ней и учениками незримую связь. Ей нравилось постепенно, методично, от урока к уроку растить музыканта. Она воспитывала в учениках чувство прекрасного, они учились читать ноты, их пальцы обретали смелость и уверенность. И, наконец, наступал торжественный, волнующий миг. Каждый раз Сильвия испытывала в душе особый трепет, ловя в глазах учеников удивление и немой восторг, когда они, оторвавшись от клавиш, замирали, боясь поверить в то, что им удалось произвести на свет этот водопад чарующих звуков, вновь оживив великие творения Генделя, Шопена, Бетховена.
Нет, ей определенно не приходилось жаловаться на жизнь. Она была счастлива в семье, обеспечена материально и не страдала, слава Богу, от постоянной неудовлетворенности, как ее братец. Она умела получать от жизни удовольствие и не мучилась сомнениями.
А вот Боб, к сожалению, никак не мог успокоиться и все еще продолжал искать себя. Недавно он, например, увлекся деятельностью масонов и даже вступил в ложу. Этого Сильвия никак не могла понять и не одобряла, но постоянно напоминала себе, что ей не пришлось, как Бобу, ничем жертвовать и от чего-либо отказываться. С ней неизменно оставалась ее музыка и ее семья. Она имела все для счастья: прочный брак, хороших детей, обожаемый дом, любимую работу. И ничего, что Боб в последнее время бывает иногда каким-то рассеянным и, может быть, даже равнодушным. Теперь они снова принадлежат только друг другу и смогут сполна насладиться возможностью побыть вдвоем.
Сильвия взглянула на часы: ее ученица, Хани Блэнк, запаздывала. Впрочем, это было так на нее похоже… Услышав шорох, Сильвия вышла в коридор и обнаружила, что в дверную щель сунули почту. Может быть, пришло письмо от детей? Кении, конечно, вряд ли собрался написать, а вот Рини, возможно, выбрала время. Сильвия наклонилась и подобрала всю кипу: обычные счета, несколько рекламных листков, письмо от сестры Элен, которое она вскрыла с некоторой опаской.
На этот раз Элен была лаконичной. «И в сорок неотразима», – прочла Сильвия на открытке, изображавшей даму неопределенного возраста, безуспешно пытавшуюся скрыть многочисленные морщины под убийственным гримом. «Вот уж спасибо, сестричка! – подумала Сильвия. – Стареет, но не меняется, все так же старается куснуть исподтишка. Тут уж ничего не поделаешь».
Пришла открытка и от Рини. Сильвия торопливо пробежала глазами коротенькое послание и осталась довольна: Рини, похоже, постепенно обживалась на новом месте. Нельзя было не улыбнуться при виде «строго официальной» подписи: «Твоя дочь Ирен».
Перебирая почту, Сильвия увидела проспект туристического агентства «Солнечный отдых» и просияла. Именно его она ожидала с огромным нетерпением. Теперь, наконец, можно будет сказать Бобу, какой подарок она придумала себе на день рождения. Они уедут хотя бы на пару недель – освежить свои отношения, встряхнуться, пожить для себя. В руках у нее был билет в романтический мир!
Зазвонил телефон. Сильвия положила почту на столик в прихожей и сняла трубку.
– Я тебя не оторвала от урока? – Ее мама всегда так начинала разговор.
– Нет, но вот-вот придет Хани Блэнк. Вернее, должна была прийти уже полчаса назад.
– Говорила я тебе, никогда не занимайся с подругами! Послушай, может быть, после урока вы с Бобом зайдете к нам на ужин?
