Она ответила совсем просто:
– Я была сердита на него, но никак не предполагала, что он умрет.
Только этого еще не хватало! Вы понимаете, Эдвани не предполагала!
– Очень жаль, – сказал я. – К несчастью, Уилкс мертв, хотя вы этого и не предполагали. Но мы еще вернемся к этому, а в настоящий момент я хочу задать вам другой вопрос.
– Валяйте, – согласилась она. – Я полностью в вашем распоряжении, мой очаровательный Лемми.
– Сегодня вечером, – начал я, – как раз перед тем, как отправиться на этот ужин, кто-то прислал мне записку в отель. Кто-то был недоволен моей нескромностью. Мне советуют поскорее убраться отсюда, если я не хочу оказаться в Сене мертвым на следующее утро.
Эдвани изумленно посмотрела на меня.
– Это нехорошо, – сказала она.
– Спасибо за сочувствие, – поблагодарил я. – Значит, вам ничего не известно об этом письме? Я считал, что оно, безусловно, исходит от вас.
Она сделала протестующий жест.
– Зачем бы я написала это, – возразила она, – раз я собиралась встретиться с вами? Будьте рассудительны, мой дорогой Лемми.
– Понимаю, – согласился я. – Тогда это сделал Серж. Она улыбнулась.
– Честно, я ничего не знаю. Вам нужно спросить об этом его самого. Иногда он говорит правду.
Она молча курила, потом произнесла:
– Хотелось бы мне знать, могу ли я доверять вам полностью? Вот это штучка! В течение секунды я боялся, что меня хватит удар. Пот стекал по моему лицу и я вытер его платком. Я не знаю никого, кто был бы так хладнокровен, как эта девочка. Когда мое дыхание восстановилось, я заговорил:
– До настоящего времени не доверять мог только я. Кто из нас разыграл небольшую сцену? А теперь я советую вам говорить.
– Я спрашиваю себя… – проговорила она. – Я спрашиваю себя… Потом она посмотрела на потолок с ангельской улыбкой на лице. Я ничего больше не говорю. Я жду. У меня есть время, потому что теперь я уверен в одной вещи: эта девочка предложит мне торг.
ГЛАВА 7
ОРХИДЕИ ДЛЯ ЭДВАНИ
Через некоторое время Эдвани искоса посмотрела на меня и произнесла:
– Дорогой Лемми, у меня тяжелая жизнь. Я хотела бы быть с вами всегда. Я хотела бы жить с вами хоть на краю света. Я была бы все время около вас и была бы вам надежной поддержкой. Вы – замечательный человек, вы меня восхищаете.
– Кроме шуток? Ну что ж, приятно это от вас слышать. Но думаю, если бы я был с вами на краю света, вы не были бы для меня поддержкой. О, нет! Мне кажется, что вы держались бы сзади, дожидаясь удобного случая, чтобы спихнуть меня с балюстрады вниз.
– Я в отчаянии, – воскликнула она, – и вы не хотите мне верить. И все из-за этой несчастной истории с Уилксом. Но я не виновна. Я вам сказала, что абсолютно не знала, что он умрет.
– Да, да, вы не знали, что убиваете Родни. Вы его убили случайно.
Она продолжала настаивать.
– Это – чистая правда. Я убила его, но совсем не хотела этого.
– Очень хорошо. Оставим это. Думаю, вы пригласили меня прийти сюда, чтобы предложить сделку. Объясните же мне, наконец, что произошло, вместо того, чтобы все время повторять разные глупости и просить верить вам на слово.
– Дело вот в чем, – начала она. – Вы помните, что послали Джеральдине депешу по радио с борта "Фелс Ронстром"? Вы сообщили ей, что хотите с ней встретиться в тот же вечер в клубе "Зайдлер" в половине первого, и что вы – мистер Хикори, частный детектив. Джеральдина показала радиограмму Сержу. Тогда Серж пришел ко мне и сказал, что он ожидал, что кто-то вмешается в его дела. Этот тип, который вмешался, был Родни Уилксом. Серж был уверен, что этот Уилкс будет присутствовать и на свидании, назначенном Джеральдине.
Серж дал мне инструкции. Он предупредил, что две вещи совершенно необходимы: выиграть время и помешать тому, чтобы Джеральдина встретилась с вами, потом войти в контакт с Родни Уилксом, которому Серж приказал мне позвонить в отель "Рондо". Я должна была по телефону сказать Уилксу, что у меня для него есть очень важная информация по делу Перринара, поэтому мне совершенно необходимо поговорить с ним сегодня вечером, а также с мистером Хикори. Мне следовало устроить так, чтобы встретить мистера Уилкса в клубе "Зайдлер" в полночь, при этом я должна была держать в руках три гортензии.
