Взглянув на сидящую в другом конце гостиной женщину в гордой и неприступной позе, Бен с удовольствием принялся это обдумывать. Он уже давно догадался, что это унылое платье и капор с большими полями, скрывающими ее лицо, были всего лишь маскировкой. Приятно, что рядом с ней он не будет чувствовать себя неуклюжим медведем, поскольку по росту она достает ему до подбородка. И если судить по тонким рукам с изящными длинными пальцами, то под этим серым платьем из грубого крепа должна скрываться совершенно иная женщина… Тут он вспомнил, что находится в обществе дам, и почел за лучшее прекратить полет своего воображения. Внезапно ему пришло в голову, что леди, находящаяся в стесненных обстоятельствах, может принять ухаживания и не очень подходящего поклонника.
Имея солидное состояние, он способен склонить к мысли о замужестве и куда более непреклонную женщину — если целью ее являются его деньги. Он думал так не из ложной самоуверенности: две знатные дамы дали ему понять, что были бы рады иметь богатого любовника, даже если он недостаточно аристократичен для того, чтобы ухаживать за их дочерьми и стать их богатым зятем. Следовательно, его находят настолько интересным и привлекательным, что ради возможности запустить ручку в его глубокие карманы такие дамы вряд ли способны уловить запах торговой лавки своим деликатным носиком — Даже и без крепкой приправы страсти. Он цинично улыбнулся, но, встретившись взглядом с мисс Уэллс и заметив, как она вздрогнула, сразу устыдился своих мыслей. Она — не такая, сказал он себе с уверенностью, поразившей его самого, хотя причины этой уверенности он не мог бы определить.
Раздраженно поглядывая на мистера Шоу, Шарлотта в который раз пыталась понять, почему он вызывает у нее желание непременно уколоть его или стать миниатюрной блондинкой, которые ему как будто нравятся. Он смотрел на нее, как на какую-то непонятную антикварную вещицу, однажды привлекшую его внимание в музее. И вот время от времени он заходит в надежде когда-нибудь понять, как она устроена, после чего эта вещь утратит свою притягательную загадочность.
Но если бы он догадался, что она была не той, кем казалась, он не дал бы ей ни минуты покоя, пока не разобрал бы ее до конца, старательно записывая порядок сборки. Поэтому она сочла своим долгом выглядеть непривлекательной и предсказуемой особой и получала своеобразное удовольствие, оправдывая его самые невзыскательные ожидания. В его присутствии она становилась карикатурой на безупречную гувернантку, и, вспомнив об этом, Шарлотта порылась в ридикюле и с триумфом выудила оттуда очки. Нацепив их на нос, она почувствовала себя готовой отразить его самые резкие замечания.
Но жест оказался напрасным, потому что в этот момент он повернул голову, прислушиваясь к пока еще неуловимому звуку. Затем она тоже услышала доносящийся с улицы слабый стук колес, затем приглушенный шум, как будто прибывший считал неприличным тревожить людей в столь поздний час. Она вопросительно взглянула на мистера Шоу, который ответил ей еле заметным кивком и, словно спохватившись, поднялся из кресла.
— Думаю, старина Коппис уже давно меня проклинает, так что пора мне освободить вас от своего присутствия. Миледи, мисс Уэллс. — Он поклонился дамам, затем движением бровей дал Шарлотте понять, что не стоит мешать встрече супругов.
— Я тоже удаляюсь, — с достоинством сообщила она ему и, поспешно пожелав Миранде спокойной ночи, позволила мистеру Шоу выпроводить себя из комнаты, прежде чем ее хозяйка поняла, в чем дело.
Но вскоре она забыла о них. Граф Карнвуд стремительно взбежал вверх по лестнице и поспешил к ней в гостиную — насколько могла судить Шарлотта, даже не заметив их с Беном. Она грустно вздохнула, но спохватилась и снова строго выпрямилась, поскольку мистер Шоу встретил ее неосторожный взгляд с сочувственным пониманием: дескать, да, очень необычный брак, хотя и очень завидный, даже с точки зрения его, скептика. Несколько мгновений их взгляды были прикованы друг к другу, как будто их объединяла общая мечта о недостижимом счастье, затем она заставила себя посмотреть в сторону и признать, что ей это почудилось. Почему-то в этот момент он показался ей странно уязвимым — тем более если учесть, что жизнь не очень-то щадила ни ее, ни его, чтобы каждый в отдельности мог допустить возможность такого счастья или — головокружительная, запретная мысль! — вместе в это поверить.
