Он поднял руки к черному небу, стараясь подставить ладони под летящие навстречу капли проливного дождя. Лернор стремился смыть всю эту липкую мерзость, но она появлялась на руках вновь и вновь. А стремительный, непрекращающийся поток воды не прекращал заливать его со всех сторон.
Схватка вокруг ожесточалась с яростной силой. Звуки боя становились яснее и четче. Солдаты, приобретая форму и объем, продолжали безжалостно убивать, друг друга, окрашивая воду в бордовый цвет.
Лернор отчаянно продолжал возносить руки к небу, стараясь не обращать внимания на происходящее вокруг. Он был бессилен перед стихией и молил ее об очищении.
Вода захлестнула его грудь и шею. Она залилась в рот и уши. Лернор уже тонул… Но не в воде… Он тонул в крови, реально ощущая во рту ее железный привкус. Это неприятное чувство оказалось настолько реалистичным, что возникший страх тут же заставил его проснуться.
Видение исчезло, но частое дыхание, холодный пот и чувство живого ужаса, остались с ним перенесенные в реальность во всех деталях. Продукт сознания, основанный на воспоминаниях или возможном будущем, вселил в него тревожное чувство ожидания.
В это время за темным окном аэрокара падал мелкий дождь. Огни ночного города стали редкими и тусклыми, говоря о скором приближении к границам мегаполиса.
— Где мы? — тихо спросил Лернор, постепенно приходя в себя.
— Что? — Джулиана сняла наушники.
— Как далеко мы от границы?
— Километров пять…
— Придется снизиться на наземную трассу, — предупредил Лернор. — Не хочется падать сразу на блокпост, привлекая излишнее внимание. Так что, думаю, сейчас самое время.
— Хорошо, Зая, — дружелюбно отозвалась девушка и начала снижение.
Лернор выглянул в окно, и стал наблюдать за приближением знакомой дороги.
Когда-то именно по ней он последний раз пересек границу, перебираясь жить в мегаполис. Тогда он думал, что навсегда оставил ту ужасную жизнь за спиной и больше никогда не поедет этой дорогой. Не поедет, до этой самой ночи…
И сейчас ему казалось, что, нарушив общеизвестное правило никогда не зарекаться, он расплачивается именно за те слова. Расплачивается сполна. Хотя и не было ясного понимания «с кем».
Как он и предполагал, дорога оказалась пуста. Почти пуста… По ней в сторону границы мегаполиса двигалась колонна крытых темно-зеленых грузовиков и два тягача с длинными цистернами для нефтепродуктов.
— Что будем делать дальше? — нарушила молчание Джулиана, вплотную пристраивая машину за следовавшей колонной. — Идеи прорыва есть?
— Думаю, сейчас нам как раз может пригодиться твоя карточка.
— Но ведь нас тут же засекут, — возразила девушка. — Ты забыл о том, что я тебе на крыше говорила?
— Стоит рискнуть. Иначе меня через блокпост точно не пропустят, раз уже объявили в розыск, — пояснил Лернор. — На выездном посту в этот час наверняка дежурит кто-нибудь чином помладше, и не будет задавать каверзных вопросов.
— Предварительно пропустив военную колонну одной из корпораций, проверяющий уже не будет столь бдителен и удостоверение тайного агента не вызовет особых подозрений. Разве что привлечет внимание одна особенность. Ксиву предъявит симпатичная молодая девушка. Хотя… Милая, тебе ведь не впервой?
Джулиана недовольно хмыкнула, серьезно хмуря брови. Идея ей явно не нравилась.
— А ничего лучше ты не придумал? Если карточка засветится в сети, то людей, которые охотятся на нас, врядли остановят границы мегаполиса и опасная не дружелюбность ничейных территорий.
— А ничего больше и не придумаешь, — немного нервничая, развел руками Лернор. — Вокруг лишь минные поля и энергетические установки купола. Выход только здесь. Разве что, у тебя в машине нет особых секретных мест, куда можно было бы меня спрятать…
— Ладно… — быстро кивнула Джулиана, явно не довольная своим согласием и, стараясь перевести разговор от темы «секретных мест». — Попробуем, узнаем. Ты пока свой пистолет приготовь, если все же с боем пробиваться придется.
Только сейчас Лернор вспомнил об оружии под сиденьем. Наклонился и вытащил его. При осмотре, оружие уже не вызывало никаких эмоций.
Отключив зловредный предохранитель, он аккуратно спрятал пистолет под полу пиджака, искренне надеясь, что до непосредственного применения все же дело не дойдет. Больше от него ничего не зависело. Оставалось только ждать и наедятся на Джулианино искусство убеждать.
