Веруня сделала кислую гримаску, будто мы явились стрельнуть у нее пару тысяч на пиво.
— Что же вы, Игорь Анатольевич, договор неправильно оформили? Почему не указали реквизиты рекламодателя? — Она нервно двинула бумагу по столу.
— Веруня! — взмолился Касаев. — Ты же знаешь, я редко занимаюсь рекламой. Забыл эти тонкости. Прошу, сделай сама как положено. Ей-Богу, забыл.
— Интересно… — скептически ухмыльнулась она. — Как получать комиссионные и гонорары — вы не забываете, а как оформить — так Веруня.
Он покраснел вроде мальчишки, пойманного за неблаговидным занятием.
Пора было выручать друга.
Я вскинул «дипломат» на свободный стол, раскрыл его и выложил перед капризной бухгалтершей две тугие пачки банкнот — пятидесятитысячных и десятитысячных. Шесть лимонов. Удивительно, как мало места они заняли.
— А это лично от нашей фирмы. — Я увенчал купюры большой плиткой шоколада.
— Ой, спасибо! — Она вдруг расцвела, как герань на ее окне.
Через десять минут договор был оформлен.
Я спрятал корешок ордера в карман, пообещав в следующий раз внести еще больше и пожелав процветания газете и личного счастья главбуху.
Мы с Касаевым вышли в коридор. Он явно пребывал не в свой тарелке.
— Хорошая девушка эта Веруня. Аккуратная, исполнительная… Но немножко нервная. Проблемы в семье. Ладно! Дело сделано.
— Дело только начато, — мягко поправил я.
Он кивнул, все еще переживая конфуз, испытанный в бухгалтерии. Но другая половинка его души ликовала. Вид шести миллионов, которые я так запросто выложил на стол, снимал последние сомнения. А полумиллионный (честный!) заработок уже стал фактом. В один миг паутинка, сотканная мною, превратилась в прочную сеть.
— А как насчет других газет? — напомнил я.
— В принципе, вопрос решен положительно, — ответил он. — Я обзвонил несколько редакций, кое-куда заглянул сам. Расценки у меня в блокноте. Надо засесть завтра с утра на пару часиков со свежей головой и разбросать эти сто пятьдесят миллионов.
— Сто сорок четыре, — уточнил я. — Шесть уже оприходовано.
— Пусть сто сорок четыре, — охотно согласился он.
— Что ж, лучше и вправду сделать это с утра. Но есть одна заковыка. Я предполагал, что мы уединимся в гостинице и спокойно поработаем. Лишние глаза и уши нам ни к чему. Но как на грех, меня буквально только сейчас предупредили, что завтра с утра в моем номере будут что-то менять. Значит, встретимся здесь, в редакции?
Я знал, ему страшно не хочется, чтобы коллеги заранее проведали о его предстоящем бешеном заработке. На этом и строился мой расчет.
Касаев задумался.
Я терпеливо ждал.
— В редакции не очень удобно, — ответил он, поморщившись. — Бесконечные звонки, дерганье, нервотрепка… Можно сделать проще. Встретимся у меня. Я понимаю, что тебе не с руки добираться в такую даль, зато нам никто не помешает. Можем даже распить бутылочку между делом.
— Неплохая идея! А Лариса Борисовна на нас не осерчает?
Он хитровато улыбнулся:
— Ларочки не будет.
— Вот как?
— Представь себе, Димка, сработало очередное объявление. Такой вот приятный сюрприз! Позвонили из одной солидной фирмы, им срочно нужен перевод, а свой переводчик в командировке. Обещают заплатить сразу же. И неплохо. Ларочка на седьмом небе!
— Сердечно рад за Ларису Борисовну, — с чувством отозвался я.
(Знал бы он, кому Ларочка обязана этим приглашением!)
— Что ж, Гарик… Мы славно поработали и заслужили право на скромный отдых. В путь?
— Только ненадолго. Я обещал Ларочке вернуться пораньше. — Он посмотрел на часы: — Кстати, вот-вот должен подойти Пименов. А может, уже пришел.
Когда мы вернулись в кабинет, молодой очкарик все так же заунывно долбил по клавишам, а за столом Касаева восседал пожилой мужчина с рыжеватым ежиком волос и довольно пресной физиономией на гусиной шее.
Многочисленные бордовые жилки на его клиновидном носу указывали на пристрастие к горячительным напиткам, а треснувшее левое стекло старомодных очков свидетельствовало, что их владелец не делает культа из бытовых мелочей.
Завидя нас, он поднялся, при этом обнаружилось, что он почти на голову выше Касаева и плоский, как камбала.
— Знакомьтесь. — Касаев встал между нами. — Это — Дмитрий Сергеевич Черных — сибирский предприниматель и обаятельный человек, а это — Николай Кузьмич Пименов — прекрасный фотохудожник и оригинальная личность.
