Глаза Касаева сошлись в щелки. По-моему, он опять захорошел.
— Димка, можешь ответить откровенно на один вопрос?
— Пожалуйста!
— Ты лично сталкиваешься с рэкетом? Или в Забайкалье другие правила игры?
— Гарик, перестань! Ты обижаешь нашего гостя.
— Нет, почему же, — миролюбиво отозвался я. — Могу ответить.
— Да-да, ответь, старина, будь добр! Я как раз собираюсь писать о рэкете, вдруг подскажешь неожиданный поворот?
— А чего о нем писать, — пожал я плечами. — И без того писано-переписано. Ничего нового здесь уже не скажешь.
— Но явление-то существует! — Он хлопнул по краю стола кончиками пальцев.
— Оно и будет существовать, пока не закончится передел собственности.
— А что после?
— А после на смену дикому рэкету придет рэкет цивилизованный. — Сейчас мне не было нужды притворяться, я говорил с предельной искренностью, ибо сам до последней клеточки верил в это.
— Цивилизованный рэкет? Любопытно…
— Вот об этом и напиши, — довольно смело посоветовал я.
— Ну-ка, ну-ка… Вообще, что ты подразумеваешь под понятием «цивилизованный рэкет»?
— Борьбу интеллектов, характеров, воль. Когда соперника выводят из игры не пулей и не бомбой и даже не угрозой физической расправы, а ловкой интригой, тонко рассчитанной комбинацией.
— Хм! И ты полагаешь, у нас приживутся такие методы?
— Иного не дано. В противном случае сильным придется попросту извести друг друга. Они начинают это понимать.
— Значит, сильные? Сильные и слабые. Полная и окончательная поляризация общества?
— Она всегда существовала, Гарик.
Он собирался возразить, но тут Лариса решительно вмешалась в наш диалог:
— Давайте поговорим о чем-нибудь другом! Дима, у вас есть семья?
— Мама и младший брат.
— Так вы не женаты? — удивилась она.
— Увы…
Поддерживая застольную беседу, я ни на миг не забывал того, что ненароком выдал мне Касаев. Нижний ящик письменного стола в его кабинете. Пленка, несомненно, там. Вернее, копия.
Похищать ее бессмысленно, коли она может быть легко растиражирована из другого источника. Но там может находиться еще что-то. Отчего бы не взглянуть? Например, послезавтра, в пятницу.
Касаев даже не подозревает, как он близок к тому, чтобы стать жертвой «цивилизованного рэкета». Вот удивился бы…
Но еще больше удивился бы КЭП, проведай он о моих намерениях. КЭП строго-настрого запретил мне совать нос в этот компромат. Он желал получить кота в завязанном мешке. Он хотел скрыть некую тайну от всех, даже от самых доверенных лиц…
Догадывается ли он, что я с самого начала решил поступить вопреки запрету?
Значит, в пятницу я смогу это сделать, если не случится ничего непредвиденного. Не должно. Клинышки забиты, пружинки заведены… События развиваются даже с опережением графика.
А чтобы исключить малейший риск, мне следует выяснить еще две вещи. Во-первых, что представляет собой Яна? Во-вторых… Ладно, об этом позже. Проблемы нужно решать последовательно.
Нет, определенно удача была сегодня на моей стороне.
Через некоторое время я уловил легкий шум со стороны кухни. Похоже, Яна проснулась.
Улучив подходящий момент, я обратился к хозяйке:
— Было бы очень приятно познакомиться с вашей дочерью.
Шампанское уже подействовало на Ларису: она раскраснелась и оживилась, хотя выпила едва ли больше фужера.
— Яночка отдыхает после работы, — со странным смущением ответила она.
— После работы? — Я вскинул брови. — Мне показалось, что она студентка… А! Понимаю. Подрабатывает на наряды…
Супруги переглянулись и промолчали.
Затем Лариса поднялась:
— Пойду посмотрю. Может, она проснулась.
Едва хозяйка вышла, Касаев молниеносно схватил бутылку и наполнил наши бокалы до краев, заговорщицки подмигнув мне. Огорчать его отказом было бы кощунственно, он так и сгорал от жажды. Мы выпили, и он снова наполнил бокалы, затем отставил бутылку далеко от себя и откинулся на спинку стула в позе невозмутимого созерцателя.
Послышались шаги.
В гостиную вошла Лариса, следом за ней — Яна.
Признаться, после невнятных реплик Касаева о дочери я полагал, что увижу либо забеременевшую невинность, либо угловатую закомплексованную девицу, этакий синий чулок, кандидатку в старые девы.
