— Простите, сударь, что задержал, — извинился кузнец, вытирая руки о фартук.
— Готово?
— Да, забирайте лошадку.
Карнаж взял животное под уздцы и заставил приподнять копыто.
— Отличная работа!
— Благодарствую. Жаль, некому продолжить будет, — горько произнес кузнец и отвернулся.
— Почему же?
— Сына моего убили этой ночью. Зарезали в подворотне вместе с его дружками. Вон там, на колодки, положите, сколько вам не жалко. Счастливого пути.
«Ловец удачи» подождал, пока мастер скроется в кузне. После того, как полукровка вскочил в седло и уехал, жена кузнеца, к своему удивлению, нашла на колодках плату за десяток подкованных кобыл. Убитая горем женщина взяла деньги и прижала к груди, оглядываясь, чтобы муж не заметил, а то пропьет с горя. Не сказать, что Феникс был слишком суеверен, но предпочитал избежать гнева духов горна, загладив хоть как-то вину перед их подопечным.
Восточные ворота, что широким мостом через Лару вели прямиком в Сильванию, этим утром открывать не торопились. Карнаж выбрался слишком рано, и площадь перед ними ещё пустовала. Получив отказ от стражи с пожеланиями тихо дождаться, когда подойдет время, Феникс привязал лошадь у коновязи, а сам расположился неподалеку, усевшись на бочки в углу дворика.
Бессонные ночи давала о себе знать, и «ловцу удачи» страшно хотелось спать. Добрых две с половиной недели он опять провел на ногах, и снова редко выдавалась возможность хорошенько отдохнуть. Но приходилось терпеть. Отдохнуть он успеет и в Сильвании, где гораздо спокойнее, чем в Форпате, ведь в город магов стекались осенью все кому не лень, отчего нижний город напоминал скорее пиратскую бухту где-нибудь на островах, чем столицу чародейства и алхимии.
Феникс извлек из торбы мешочек, отсыпал из него пригоршню сушеных трав, растер в ладонях и, морщась, ссыпал в рот. Сухой эликсир подействовал, хотя оказывал лишь небольшое тонизирующее действие, в основном обостряя слух, но другого средства под рукой не оказалось. Но именно благодаря этому «ловец удачи» расслышал сдавленное шипение где-то сверху, еле уловимое даже для его ушей. Мгновенно метнувшись от бочек подальше, так как они стояли вплотную к высокой стене склада, Феникс резко обернулся. В тени, на приличной высоте, вцепившись в кладку всеми четырьмя лапами, сидел человекоящер и таращился на него змеиными глазами. Судя по лохмотьям, перетянутым множеством ремней с кольцами и перьями чаек, а также по гребню на голове — это был джарр, представитель довольно воинственного племени, обитавшего в южной части Острова Отчаяния.
Ран’дьянцы в свое время покорили этот народ, превратив тех в рабов, а тропические леса — в выжженную пустыню, которую собирались засадить собственным лесом, который рос только в их краях и давал всем им по сути жизнь. Однако многое помешало этому замыслу, в том числе гнев вулкана Фойервельта. В итоге остров превратился лишь в протекторат Ран’Дьяна.
На спине джарра красовалась откинутая туда тростниковая шляпа, державшаяся на веревке, которую он неторопливо развязывал у горла, высовывая свой длинный, раздвоенный язык из пасти.
Карнаж понял — вот оно, последнее испытание, сидит и злобно пялится на него со стены. От такого зрелища былую сонливость как рукой сняло.
Шляпа свистнула в воздухе — меч полукровки тут же рассек её надвое. Убийца пропал с прежнего места, и его нигде не было видно.
Догадка запоздало врезалась в напряженное сознание «ловца удачи». Удар лезвия под лопатку остановила подкладка куртки из драконьей чешуи, а пальцы левой руки еле успели встретить удавку. Джарр крепко перехватил деревянные ручки на концах струны, отбросив сломанный нож, и тянул, что было силы. Карнаж откинулся назад, пытаясь ослабить натяжение удавки, но человекоящер был не так прост и не давал толкнуть себя спиной в стену. Он схватил из-за пояса Феникса темноэльфийский кинжал и занес над своей жертвой, целясь в грудь. Меч успел раньше и вспорол кожу на предплечье джарра. Послышалось яростное шипение, и Vlos’Velve со звоном упал на мостовую. Человекоящер замешкался, и «ловец удачи» ударил убийце под ребра локтем, после чего с ревом напряженных до предела мышц перекинул довольно массивного противника через себя.
