Выступив с заставы Юймэньгуань, Бань Чао и 36 его подчиненных 16 дней шли по пустыне, и по пути им не попадалось на глаза ничего, кроме костей погибших путников. В этом песчаном океане в буквальном смысле слова не было «ни птицы, в небе летящей, ни зверя, по земле бегущего».
На семнадцатый день утром они достигли мест, совершенно непохожих на те, по которым они шли до вчерашнего дня: земля здесь была покрыта твердой соляной коркой. Еще через день пути вдали показалась крепость. Это и было царство Шаньшань.
Одетый в ханьское платье правитель царства встретил Бань Чао очень радушно, однако через несколько дней пребывания в Шаныыане посол вдруг почувствовал, что ему перестали уделять столько же внимания, как прежде. Отсюда Бань Чао сделал вывод, что к царству Шаньшань подошел отряд сюнну.
Тогда Бань Чао обратился к сопровождавшему его жителю Шаньшаня:
— Я знаю, что сюда должны прибыть послы из Сюнну, — гневно сказал он. — Говорите, где они сейчас!
Скоро шаньшанец с искаженным от страха лицом уже докладывал:
— Прибыли три дня назад. Сейчас стоят в тридцати ли отсюда…
Не теряя времени, той же ночью, несмотря на бурю, Бань Чао нанес удар по лагерю сюнну. Пустив по ветру огонь, Бань Чао вызвал панику во вражеском стане и легко им овладел. Посол из Сюнну и сотня его сопровождающих были зарублены. Так закончилось первое сражение, которое Бань Чао провел в чужих краях.
На следующее утро Бань Чао продемонстрировал правителю Шаньшаня отрубленную голову посла Сюнну, принудил его присягнуть в верности Хань и отправить в империю своего сына в качестве заложника.
Проведя в Шаньшане месяц, Бань Чао вернулся на родину, где за свои заслуги получил повышение — стал цзюньсыма, воеводой.
В том же году Бань Чао снова получил приказ отправиться в Западный край — на этот раз послом в царство Юйтянь (Хотан). Он взял с собой только тех же 36 человек, что были с ним в прошлый раз. Доу Гу предлагал ему увеличить отряд, но Бань Чао отказался: он хотел, чтобы в миссии, отправлявшейся вместе с ним за тридевять земель, оказались только глубоко преданные ему люди, количество же солдат решающего значения не имело.
Отряд Бань Чао снова пересек зыбучие пески, прошел через Шанынань, двинулся по Южному тракту и через 30 с лишним дней после выхода с заставы Юймэньгуань достиг Юйтяня. Уже у самых границ царства, после перехода через пустыню, Бань Чао потерял трех человек в сильнейшей песчаной буре…
Царство Юйтянь давно находилось в подчинении у Сюнну, поэтому, в отличие от Шаныианя, группу Бань Чао здесь встретили холодно.
В то время в Юйтяне было в обычае верить всему, что говорили жрецы. Один из них сообщил Гуанду, правителю Юйтяня, что у ханьского посла есть буланый конь, которого нужно немедленно отобрать и принести в жертву. Гуанду послал к Бань Чао гонца, потребовавшего коня.
Бань Чао согласился отдать коня, но в руки самому жрецу, а когда тот явился, то тут же его обезглавил. Смертельно напуганный Гуанду перебил прибывших в его царство послов Сюнну, принес присягу на верность Хань и направил туда своего сына в качестве заложника.
Таким образом, Шаньшань и Юйтянь сдались на милость Хань, а сама империя впервые за пятьдесят с лишним лет получила выход на Южный тракт.
Войска под командованием Доу Гу и Гэн Гуна, действовавшие параллельно с экспедицией Бань Чао, в том году также одержали победы в боях с кочевниками. В одиннадцатой луне они покинули свою базу в Дуньхуане, двинулись от гор Куньлуня на север и нанесли по сюнну мощный удар. После этого войска, собрав остатки сил, ворвались в Западный край, продвинулись по Северному тракту к царствам Чеши Ближнее (Турфан) и Чеши Дальнее (Цицзяоцзин) и заставили их сдаться.
В следующем, семнадцатом году под девизом царствования Юн-пин (74 г н. э.) Бань Чао в третий раз вошел в Западный край. На этот раз он отправился с миссией в самое дальнее царство края — Шуле (Кашгар), которое отстояло от ханьской столицы Лояна на 10 300 ли.
Незадолго до этого в результате действий соседнего с Шуле царства Гуйцы (Куча) правитель Шуле был убит, а его трон занял некий Доути, уроженец Гуйцы. Шуле захлестнуло недовольство. А ведь это было процветающее царство: за стенами крепости всегда можно было видеть ослов, груженных хлопком и овечьей шерстью, а к северу от цитадели протекала полноводная река Шуле…
