Однажды, разглядывая клыки в зеркале, я сказала себе, что мне, наверное, нужна кровь. Сначала я была в шоке от своих мыслей, но после того, как в ночном клубе я покормилась от молодого паренька, сомнения прошли. Вкус крови на губах дал мне то, о чем я мечтала долгие годы. Я выглядела и чувствовала себя лучше и думала яснее после комрления. Мне потребовались годы на то, чтобы узнать по-настоящему, сколько крови и как часто мне нужно получать. Пакет крови в неделю — иногда раз в две недели — был для меня оптимальной дозой. Человеческая еда тоже была мне нужна. Теперь я пила кровь только из пакетов. Мне не нравилось питаться от людей, да и не было в этом необходимости.
Остановившись в автозакусочной и захватив пару такос, я направилась домой. Тщательно просканировав жилой комплекс снаружи с помощью своего ночного зрения, я не обнаружила ничего странного. Я направилась к входной двери. Консьерж встретил меня словами:
— Мисс Смит, как дела сегодня?
Я улыбнулась.
— Отлично, Адам, спасибо, что спросил!
Он открыл для меня дверь. Я воспользовалась лестницей, чтобы добраться до своего этажа. Остановилась, подозрительно осмотрелась, прежде чем выйти в коридор. Я достала ключ, отперла двери и вошла внутрь, сразу же заперев дверь за собой. Я положила еду на шкаф, а пакеты с кровью убрала в холодильник. Прикончив такос, я сняла пояс с оружием и одежду. Проверив на всякий случай окно, я скользнула в кровать. Я сегодня слишком устала для душа.
* * *
— Иди ко мне, мое дорогое дитя, — шептал он мне в ухо.
Я повернулась, но вокруг не было никого. Я снова пошла через туман, удивляясь тому, зачем я вообще пошла в лес посреди ночи. Я потянулась за оружием, но его у меня не было. На мне не было ничего, кроме белого воздушного платья. Я шла босиком, не боясь наколоться на стекло или что — то еще, сделанное руками человека. Я никогда не носила платья, но почему — то не спросила себя, а почему на мне сейчас именно оно.
Я бесцельно брела по лесу, вперед меня были только туман и деревья. Я не знала, куда иду, но это меня не заботило. Я шла вперед, навстречу голосу, который звал меня к себе. Призывал меня.
— Иди ко мне, — повторил голос. На этот раз он раздался не в моей голове, а где-то на расстоянии, и я устремилась ему навстречу.
Родимое пятно на шее зачесалось, и я потянулась и почесала его кончиками пальцев. Я едва коснулась его, но зуд только усилился. Я приближалась к голосу, и он становился все сильнее.
— Где ты? — позвала я.
— Иди ближе, — сказал мужской голос. — Моя прекрасная дочь, я ждал тебя.
Я кивнула, как будто бы он мог меня увидеть. Я чувствовала, что мог. Голос одновременно волновал меня и пугал.
Я никогда не видела своих родителей. Не знала ни одного из них. Мысль о том, что я сейчас увижу своего отца, послала дрожь возбуждения по моей спине. Но маленькая часть моей души, та, что сохраняла логику, думала о причинах и верила интуиции, была напугана.
В ужасе, если честно. Что-то внутри меня, в этой самой логической части говорило мне развернуться и бежать так быстро, как только могу. Но мое сердце говорило: Иди.
— Еще ближе, — сказал голос. — Моя Лотус. Моя младшая дочь. Моя прекрасная фейри.
«Итак, он знает, кто я», — подумала я. Почему-то это заставило меня почти бежать вперед. Может, он знает, кем была моя мать. Может, он сможет помочь мне найти ее…
Мое тело как по волшебству плыло через лес. Ноги скользили по листве, но я этого не чувствовала. Туман был плотным, но клубился вокруг ног, не поднимаясь выше колен. Неподалеку я заметила одинокую неподвижную фигуру. Туман окутывал его. Мужчина стоял, расставив ноги на ширину плеч и опустив руки. На нем был черный плащ, а подойдя ближе, я увидела, что за спиной у него есть капюшон. Когда я достаточно приблизилась, он поднял руку, подзывая меня.
Я была так близко, что могла видеть его лицо. Оно серьезное и ласковое, но, как только я приблизилась на расстояние руки, он улыбнулся, показав клыки. Улыбка не была дружелюбной, не была теплой или доброжелательной. Это была ужасная улыбка, и только тут я увидела тело, лежащее рядом с мужчиной — тело светловолосой фейри в таком же платье, как и на мне. Она была прекрасна, но выглядела бесчувственной — или мертвой. У нее не росли крылья, но я каким-то шестым чувством поняла, что это мой вид, это летающие фейри. Я посмотрела в его глаза, в его черные темные глаза. С его клыков стекала кровь, когда он засмеялся. Я закричала так громко, что могла бы разбудить мертвеца.
