— Полагаю, надо организовать пресс-конференцию для журналистов, чтобы за неделю — другую до презентации они оставили меня в покое, — в конце концов пожаловалась она Рите.
Между деловыми звонками ей, однако, удалось выкроить минутку и позвонить матери.
— Кто это, черт побери? — пробурчал грубый голос на другом конце провода.
— Это я, мама, Эдисон, — сухо ответила дочь.
— А зачем ты звонишь среди ночи? — опять рассердилась миссис Новак.
Элисон перевела взгляд на часы на запястье.
— Уже половина десятого утра у тебя во Флориде, мама. Я прослушала твое сообщение. Ты все еще расстроена из-за отца…
В следующую секунду Элисон уже пожалела, что заикнулась об этом. Отодвинув трубку максимально далеко от уха, Элисон выслушала все жаргонные эпитеты, которые, по мнению ее матери, адекватно описывали отца и его отношение к ней.
— Но, мама, к моменту, когда он умер, вы были в разводе уже двадцать лет, — наконец удалось вставить Элисон. — И ты все еще надеялась, что он завещает тебе часть наследства?
— Он просто обязан был это делать. Ведь это он ушел от меня, а не я бросила его, — все больше распалялась миссис Новак.
“Не стоит напоминать, что заставило его сбежать от нее”, — с тоской решила про себя Элисон.
— Да еще и женился на этой… — не унималась миссис Новак, сопровождая каждую реплику смачными ругательствами.
“А вот тут ты абсолютно права, мамочка”. — Элисон стиснула зубы при одном воспоминании о второй жене отца.
— И эта дрянь получила все наследство. Это по меньшей мере несправедливо.
— Возможно, но мы с тобой бессильны что-либо изменить, — печально отозвалась Элисон.
— Ты можешь оспорить завещание, — сразу же оживилась миссис Новак. — Тебе тоже полагается часть наследства, — настаивала она.
“Чтобы ты потом потребовала ее у меня на том основании, что являешься моей матерью”, — закончила про себя Элисон.
— Мы уже обсуждали этот вопрос, мама, — мягко напомнила она. — Я не стану этого делать.
Терпеливо выслушав от матери поток возражений и инструкций к действию, Элисон повесила трубку. Руки ее дрожали.
Глубоко вздохнув, она выдвинула ящик стола, где лежали папки с документами, и углубилась в чтение. Работа всегда спасала Элисон в минуты отчаяния и делала терпимой самую острую душевную боль.
* * *
Элисон предупредила Логана, что не станет вечером готовить ужин, и это не было пустым кокетством. Даже будь их брак настоящим, она вряд ли смогла бы превратиться в домохозяйку в отутюженном фартуке и с мужниными тапочками в руках, с нетерпением ожидающую прихода своего властелина в любое время дня и ночи.
Тем не менее закупить продукты все же требовалось, и по дороге с работы Элисон зашла в магазин. Внимание ее сразу же привлекли чудесные свежие помидоры, которые были выращены в экологически чистом районе, как сообщалось в рекламе-приложении. Она сразу же представила, какой густой и ароматный соус можно приготовить из них. И чем дольше она думала об этом блюде, тем больше загоралась желанием немедленно по возвращении домой приготовить его.
Когда Элисон наконец добралась до плиты и начала колдовать над соусом, зазвонил телефон.
— Элисон? Это Камилла Кавенаг. Бога ради, извини за беспокойство… — нерешительно начала мама Логана.
— Добрый день, Камилла. Ох, извините… — Элисон замялась. Сказать миссис Кавенаг, чем она занята? Но та подумает, что жена ее сына — образцовая хозяйка, а это не так. Ничего не объяснять — тоже невежливо. Элисон колебалась. На помощь пришла сама Камилла:
— Дорогая, не оправдывайся и не объясняй ничего. Я прекрасно знаю, что вы с Логаном — очень занятые люди и любой мой звонок неизбежно оторвет вас от какого-нибудь дела. — В голосе свекрови не было и тени иронии.
— Спасибо за понимание. — Элисон почему-то ощутила чувство вины.
— Я не задержу тебя надолго, доченька, — продолжала Камилла. — Просто хотела сообщить, что в следующую субботу я и папа Логана приедем в Чикаго. Нам бы очень хотелось пообедать с вами, мои дорогие.
“Если бы не премьера видеоролика! Как жаль обижать Камиллу отказом”, — виновато подумала Элисон.
— Простите, но боюсь… — робко начала она.
