'Я слишком...'. Он не мог написать слово на букву 'Л'. Не мог произнести его, не мог даже подумать. Вампиры не могут любить, значит, и он не может позволить себе это чувство к Мицци. И, как он догадывался, теперь уже ни к какой другой девушке.
'Я слишком привязан к Мицци, и не могу найти в себе силы побороть эту дурную, болезненную слабость'.
- Что ты пишешь?
Артур вздрогнул, и карандаш выскользнул из рук. Быстро закрыв тетрадь, он удивленно оглянулся: вампирша более не лежала на диване бездыханным трупом, укрытая от солнечного света его плащом, а с интересом наблюдала за ним. Как давно? Когда зашло солнце? Юноша и вовсе не заметил, как скрытые от него плотной занавеской провинциальные французские пейзажи поглотила ночь, а до Ниццы уже оставалась меньшая часть пути.
- Ничего, - быстро ответил он. - То есть... про музеи. В Риме. Мы ведь туда едем.
Неожиданно ему стало очень не по себе. Ночь, купе в поезде, в котором вместе с ним едет вампир, тишина, которая бывает хуже любого шума. Пристальный взгляд ее немигающих глаз - внимательный, пытливый... манящий и гипнотизирующий. Артуру потребовалось усилие, чтобы отвернуться.
- Ты, должно быть, устал. Хочешь спать?
Он покачал головой. Сложно было представить себе, чтобы он заснул здесь, под носом у вампирши, которая может в любую минуту... Но ведь и он мог убить ее столь же легко и просто. И Мицци, должно быть, догадывалась. Она была не столь глупа, чтобы доверить свою жизнь (или нежизнь) человеку, поведать ему свои секреты и отдаться на волю судьбы. Или просто довериться. Какое хорошее слово. Каким чужим оно казалось сейчас Артуру.
Она пожала плечами. Конечно же, прочла его мысли, но решила игнорировать.
- Buona notte!
- Что?
- Ты едешь в Италию, и даже не дочитал до конца путеводитель? Там в конце есть словарик.
- Откуда ты знаешь?
- Я купила такой же, - улыбнулась она и в доказательство помахала у него перед носом знакомой книжицей.
Она была аккуратно заложена в нескольких места бумажками с пометками.
- Ты успела выучить все языки? За столько-то лет! Английский, французский... еще и итальянский?
- Я открыла путеводитель только вчера. Дай-ка посмотрим... Grazie, spiacente, prego, - она принялась загибать пальцы, - аmore, scusi...
- Самые необходимые слова!
- Конечно.
Их взгляды наконец-то встретились, как ни старался Артур делать вид, что смотрит в темноту окна, а Мицци - скрыться за книгой. Ее ожоги так и не прошли, - отметил он про себя, но стали чуть менее заметны. Что же сделало бы тогда прямое палящее солнце? Девушка сидела на противоположном диване, так далеко, как только можно было в небольшом купе - и все равно в опасно притягательной близости.
- Мне не дает покоя один вопрос, - быстро произнес Артур, лишь бы как-то нарушить тишину - и желательно, не спряжением итальянских глаголов. - Почему они так и не добрались до тебя? Люк и Фабьян, я имею в виду, они ведь...
- Ах, да, охотники, - рассмеялась Мицци непонятно отчего. - Они до меня или я до них - это вечная история. Иногда в войне хочется сделать маленький перерыв... - юноша непонимающе смотрел на нее, и вампирша пожала плечами, словно объясняя и так понятное. - У нас был договор. Тебе-то они могли говорить, что не о чем даже разговаривать с вампиром, но сами так не считали.
- Что за договор? С трудом могу себе представить!
- Все просто. Я сообщила им адреса дневных тайников парижских вампиров - те, о которых я знала.
- Вампиры не любят себе подобных еще больше, чем люди, - невесело заметил Артур.
- Мы - вампиры - те еще эгоисты. Впрочем, как и люди. Только не осуждай меня за это маленькое предательство. Тебе ведь и так есть, за что меня осуждать!
- Я уже давно перестал это делать, - вздохнул он. - И не буду слишком печалиться о судьбе парижских вампиров. Но неужели все было так просто?
- Охотники не знают, что ты не поехал назад в Англию. Конечно, они бы не допустили этого. Это ведь опасно, ты и сам понимаешь. И Люк... особенно Люк. Он так хотел, чтобы я держалась от тебя подальше! И это мне тоже пришлось пообещать.
