Маги других специализаций тоже используют боевые заклинания — например для самообороны, — хотя у них, ввиду отсутствия опыта, заклинания получаются слабее, и доступны им лишь самые азы.
Но, с другой стороны, сила папы как артефактора в самом деле другая — она тоньше и точнее, а запас магии меньше, чем у того же Рэйна. Разница как между ювелиром и молотобойцем, и эта разница формируется со временем. По мере практики единый для всех дар магии превращается в множество «других».
Плюс, темперамент и врожденные таланты — вот я бы точно не стала артефактором, потому что не люблю кропотливую работу. То есть могу позаниматься чем — то таким, но недолго. И не готова просиживать в кабинете дни напролет.
— Все ждали, что пойду по стопам отца и деда, — выдергивая из мыслей, сказал папа. — Но меня боевая магия никогда не привлекала, и я даже не пытался. В итоге… — Отец развел руками, а я пришла к выводу, что обсуждение нужно прекращать. Хватит. Ни к чему это все.
И я уже открыла рот, что бы предложить поговорить о погоде, но тут мама вмешалась:
— Если это блокировка, то почему она исчезла?
Рэйн хмыкнул и вновь подхватил вилку.
— Видимо, произошло какое — то особенное событие. Что — то подтолкнуло. Или кто-то подтолкнул.
Быстрый взгляд на отца, и… Мысли читать не умею, но лорд Тизар точно подумал о помолвке. Это логично, ведь речь о связи с сильнейшим боевым магом, и «прикосновение» к сильной магии вполне могло дать такой толчок.
А вот мама о помолвке не знала, и…
— Эрика? — позвала она строго.
— Мм-м? — тоже подхватывая вилку, откликнулась я.
Вроде как не поняла, но мама не поленилась уточнить:
— Что за событие?
— Понятия не имею! — ответила со всей искренностью на какую способна.
Папа, который тоже вернулся к еде, благополучно поперхнулся и покосился на Варкроса. Ну да, предыдущая догадка однозначно верна.
За столом повисло молчание. Повинуясь примеру мужчин, я принялась пробовать салаты, причем с самым увлеченным видом, что бы вопросами не отвлекали. Мамуля, глядя на мой аппетит, действительно смилостивилась, зато Рэйнер…
— Кстати, — он культурно промокнул рот салфеткой, — раз уж зашел такой разговор… Вам известно, как именно погиб Шейн?
Мы не знали. По крайней мере нам с мамой было неизвестно, а папа всегда уверял, что история покрыта мраком и ничего толкового сказать не может, но сейчас мы уставились на него с самым внимательным видом.
— Не знаю, — вздохнул он. Кажется, не лгал, по крайней мере я поверила, остальные — тоже. Рэйнер даже кивнул, то ли подтверждая, то ли соглашаясь, и в столовой снова воцарилась столь желанная тишина.
Теперь можно было просто поесть, не отвлекаясь на неприятное — чем я и занималась до тех пор, пока взгляд не зацепился за выцветший цветок на обоях. Потом он скользнул по второму, третьему… Подняв глаза, увидела пожелтевшую лепнину и тонкие трещины на потолке.
Я не забывала, в каком состоянии находится родной дом, но так привыкла к этой «неухоженности», что внимание обращала редко. И никогда-никогда не стыдилась, понимая, что есть объективные причины, а папа делает все возможное! Но здесь и сейчас стало чуточку не по себе.
Просто Рэйнер… он был слишком внимателен, что бы не заметить. Ему наверняка не очень приятно находиться в подобном интерьере, и на фоне дома все мои попытки выглядеть красивой, смотрятся несколько глупо. Конечно, бедность не порок, но… так считают только бедные. Для Варкроса мы сейчас точно второй сорт.
— Эрика, что с вами? — тихо позвал Рэйн.
Вздрогнув, перевела взгляд на магистра и погрустнела еще больше. Он выглядел потрясающе. Холености столичных модников в Варкросе, конечно, не было, но костюм изумительный, ценой в половину моего гардероба. А еще пара дорогущих перстней на пальцах, а на зажиме шейного платка — крупный бриллиант.
Добавить сюда породистые черты лица, темные глаза и распущенные густые волосы, и… в самую пору признать себя обшарпанной серой мышью.
Но я гордо вздернула подбородок и ответила с достоинством:
— Со мною все хорошо, магистр.
— Рад, — последовал задумчивый ответ.
Ну а после десерта, который состоял из домашнего мороженного и ванильного кекса, Рэйнер глянул на часы и сказал:
