Джон поймал взгляд Марианны и добродушно предупредил:
– Саксонка, пока Вилл не стал тебе другом, не позволяй ему находиться так опасно близко от тебя, да еще за спиной!
– Зря ты пугаешь мной девчонку, Джон! – насмешливо запротестовал Вилл и, посмотрев из-за плеча Марианны на брата, спросил неожиданно очень серьезным тоном: – Робин, ваша помолвка в силе?
– Зачем тебе это знать?
– Не хочу случайно оскорбить твою невесту. Если в силе, то стану относиться к ней с предупредительной вежливостью!
Робин встретился глазами с Марианной, усмехнулся и, глядя ей в глаза, ответил:
– Леди любезно вернула мне слово и освободила себя и меня от всех обязательств друг перед другом.
– Неужели тебя отвергли, братец?! – снова расхохотался Вилл. – Ну, тебе этот отказ только на руку! Вряд ли твоя таинственная красавица порадовалась бы появлению в Шервуде твоей невесты, да еще такой очаровательной! Зато я теперь могу, не задев твоей чести, проверить, так ли хороша Саксонка, как она о себе мнит!
– Каким же образом? – поинтересовался Статли и перевел взгляд с Вилла на Марианну, замершую под градом сыпавшихся на нее насмешек, а потом на Робина, который наблюдал за всем с полным бесстрастьем.
Неуловимым движением Вилл развернул Марианну к себе лицом и, легко подхватив одной рукой ее под спину, привлек к себе так, что она оказалась тесно прижатой к его груди. Он рывком приподнял ее, чтобы глаза Марианны оказались напротив его глаз, и Марианне пришлось встать на носки.
– Да верный способ-то есть только один! Правда, принцесса? – усмехнулся Вилл ей в лицо и, не сводя с Марианны недоброго насмешливого взгляда, неожиданно впился в ее губы безжалостным поцелуем.
Марианна задохнулась от негодования, вскрикнула и попыталась вырваться, но рука Вилла сжимала ее стальным кольцом. Не отрываясь от ее губ, Вилл едва заметно рассмеялся над усилиями Марианны высвободиться и стиснул в ответ так, что она уже вообще не могла пошевелиться. Марианна почувствовала волну ярости, когда жесткие губы Вилла умело заставили ее беспомощные губы открыться, и Вилл принялся исследовать языком ее рот, по-прежнему не сводя дразнящего насмешливого взгляда с ее широко раскрытых глаз, полных гнева и сознания собственного бессилия.
Бросив негодующий взгляд на Робина, Джон было сделал шаг вперед, чтобы прийти на помощь Марианне, но Робин предупредил его намерение, властно сжав рукой плечо Джона.
– Не вмешивайся! – сказал он так, чтобы его мог услышать только Джон. – Пусть справится с Виллом сама!
Джон неохотно, но согласно проворчал, и остался стоять возле Робина, наблюдая за Марианной и Виллом.
Марианна тем временем поняла, что все ее усилия высвободиться из захвата Вилла тот попросту не замечает. На миг в ее памяти ярко ожили боль и ужас насилия, которое ей пришлось вынести, и она едва не закричала. Но неимоверным усилием воли Марианна подавила захлестнувшую ее панику и овладела собой. Она поняла, что ей не вырваться из рук Вилла, в которых Марианна казалась себе новорожденным котенком, и поэтому заставила себя медленно закрыть глаза и ослабнуть в его объятиях так, словно сдалась и уступила его натиску. Она даже приказала себе ответить на поцелуй с еле слышным вздохом, что позволило ей высвободить одну руку, которой она обняла Вилла за шею.
– Смотрите-ка! Похоже, и вправду Вилл может улестить любую девчонку! – услышала она за спиной неожиданно ревнивый возглас одного из стрелков.
Но в то же мгновенье пальцы Марианны с силой сжались на шее потерявшего бдительность Вилла, и она ударила его коленом в пах, вложив в удар всю ярость, пронзившую ее тело от макушки до кончиков пальцев. Отпрыгнув от упавшего на колени Вилла и оказавшись на безопасном от него расстоянии, Марианна не глядя выхватила нож из-за пояса стрелка, стоявшего к ней ближе других. Судорожно сжимая нож в руке, она склонилась в сторону Вилла и прошипела, не сводя с него потемневших от гнева глаз:
– Не смей называть меня принцессой! Слышишь, Вилл Скарлет?!
– Слышу, – со стоном ответил Вилл и поднялся на ноги, опираясь на руку поспешившего к нему на помощь Статли. – Слова растеряла, Саксонка? Могла бы просто попросить отпустить тебя, обойдясь без таких выразительных жестов!
