Закусив губу, Ариэл бросила осторожный взгляд на дверь. Не приняв еще твердого решения, она тем не менее подошла к двери и поплотнее закрыла ее.
— Хорошо, — сказала она, собравшись с силами, — посмотрите, пожалуйста, как это делается. Второй раз я повторять не буду.
Сейдж немедленно положил руку на сердце.
— В чем дело? — спросила Ариэл, сбитая с толку, но тут же догадалась, что он благодарит ее. — Значит, запомнили? Очень хорошо. — Ариэл тоже положила руку на сердце. — Благодарность идет от сердца. А сейчас смотрите внимательно.
Она нагнулась и стала снимать туфли.
— Не знаю, зачем я их снимаю, — бормотала она, — они и так уже намокли. Ну да ладно. Как я говорила раньше, для того чтобы хорошо помыться, вам необходимо залезть в ванну.
Говоря это, Ариэл подняла юбку и шагнула в воду, за что и была сразу награждена — Сейдж сделал то же самое.
— Прекрасно, милорд. Теперь нам остается снять с вас брюки. — Наморщив лоб, Ариэл, задумчиво посмотрела на Сейджа. — Придумала! — воскликнула она, широко улыбаясь.
Держась одной рукой за край ванны, она дотянулась до ближайшего стула, на котором висело полотенце, и, схватив его, растянула между ними наподобие ширмы.
— Ну вот, — сказала она, — я вас закрыла, и теперь вы можете снять брюки. — Она указала на его штаны. — Брюки. Снимайте.
Сейдж посмотрел вниз, затем на нее.
— Этого я не могу продемонстрировать, — сказала она, вздохнув. — Надо что-то придумать.
Держа перед собой полотенце, чтобы не видеть его полуобнаженного тела, Ариэл осторожно заскользила по ванне, стараясь приблизиться к нему. Остановившись перед ним на расстоянии вытянутой руки, она, продолжая держать перед лицом полотенце, стала искать пуговицы на его брюках. Наугад нащупав их, расстегнула верхнюю.
Глаза Сейджа на мгновение расширились от удивления, затем снова стали непроницаемыми, и он продолжал хладнокровно наблюдать за ее действиями.
Ариэл завидовала его хладнокровию. Ее сердце бешено билось, будто целое племя дикарей било в барабаны у нее в груди. Этот барабанный стук отдавался звоном в ушах, легких и даже внизу живота. Но что хуже всего — это дрожь в руках, которая усложняла и без того трудную задачу: вслепую расстегнуть брюки. Ариэл задыхалась. Ей не хватало воздуха, и она ловила его открытым ртом.
Ариэл совершенно себя не ощущала, находясь как во сне, будто это совсем не она, а кто-то другой. Позже девушка признается себе, что это акт сумасшествия, что совершен он другим, абсолютно незнакомым ей человеком.
Контроль, контроль и еще раз контроль. Ариэл мысленно взывала к небесам и просила у них защиты от безумия…
Материя его брюк от многолетней носки стала рыхлой, петли обтрепались, и пуговицы запутались в махре. Но за этой рыхлой, изношенной материей было что-то отнюдь не мягкое, о чем Ариэл старалась не думать.
Расстегивая одну за другой все пуговицы, девушка старалась не думать о том, что было непосредственно у нее под рукой, и старалась как можно скорее справиться с этой нелегкой задачей. И то, и другое давалось с трудом.
Ей никогда не приходило в голову, что требуется так много пуговиц для поддержания мужских брюк — целых два бесконечных ряда. Покончив с одним, Ариэл принялась за второй, и ее рука проникла вглубь его брюк. Теперь ее рука касалась его тела, и она не могла не ощущать твердый предмет внизу его живота и его размеры. Даже будучи дочерью врача, она мало что знала об этом предмете, и щеки ее горели, когда она расстегнула последнюю пуговицу.
Избегая его глаз, следящих за ней поверх полотенца, Ариэл, ухватив брюки за пояс, потянула их вниз.
