Нимруд с капитаном вошли в зал космопорта после несложной таможенной процедуры. Капитан что-то ворчал по поводу санитарного контроля (точнее, его отсутствия), а Нимруд обратил внимание на то, что народ скапливается возле больших экранов и что-то оживленно обсуждает.
– Это очередная провокация Наукограда! Он вовсе не отдал управление демократическим силам, он просто хочет заманить поглубже флоты Солнценосного Грибъюзера и уничтожить Вселенную! Говорят, он создал оружие, которое недоступно никому, даже Богам Вселенной! – вопил, закатывая глаза, какой-то мелкий мужичонка в холщовой хламиде и жиденькой бородкой.
– Очередной конец света, – скучающе прокомментировал капитан и собрался переместиться к стойке бара, которую он первым делом заприметил в дальнем углу.
– Подожди, давай послушаем. Тут за год столько могло произойти, – отмахнулся Нимруд от капитана.
К оратору протолкался огромный воин. Чешуйчатый панцирь и желтые глаза с узкими зрачками выдавали в нем кровь Древних Идолов. Он пару минут смотрел на вопящего монаха глазами старого психиатра, а затем просто встряхнул оратора за шиворот. Проповедник клацнул зубами, и внутри у него что-то мерзко булькнуло. Нимруд прикинул, что посадка без автопилота – это детский лепет по сравнению со встряской Древнего Идола.
– Уважаемые горожане пока еще вольного города! А попросту говоря, сброд! – хриплый, на генетическом уровне привычный к командованию, голос легко вытеснил бормотание «говорящих голов» с экранов. – Нас всех, признаться, поразил новый конфликт в зоне Наукограда. Но! Не будьте детьми. Распалась огромная империя, управляемая одним человеком. Теперь все будут рвать власть, и бесконтрольные флоты, оставшиеся без четких указаний, могут снести пару-тройку планет просто по инерции. Не толпитесь на трап, не дайте заработать спекулянтам на панике. Чего вы так запереживали? От вас до «Империи зла» даже неймодиановский зонд замучается лететь. Расходитесь, не заставляйте применять силу!
Нимруда новость поразила. Распалась огромная империя, бывшая символом одновременно и науки, и тоталитаризма. Он в очередной раз пожалел, что гипердвигатели шаттла смогли донести его только до этого мира. Да и слово, данное отцу, он не мог нарушить. А так хотелось повоевать…
Пока он досадливо размышлял о невозможности поучаствовать в гражданской войне, народ разошелся и Нимруд остался возле экрана вдвоем с проповедником.
– Прошу прощения, вы не подскажете…
– Грядет новый День Сурка! И спасутся только потребляющие органику, как основной ресурс! – изрек проповедник и важно удалился. Он удивительно быстро оправился после встряски Идола.
Нимруд пожал плечами. Везде хватает своих ненормальных. Но ему все же хотелось узнать больше о том, что произошло в мире, пока он жевал консервы в гиперпространстве. Поэтому внимание его переключилось на воина. «Идол» среди аборигенов, по всей видимости, имел влияние. Скопление народа возле информационных экранов тихо сошло на нет. А сам блюститель порядка что-то внимательно разглядывал в бегущей строке биржевых сводок. Подходить к нему было страшновато. «Идол» был на голову выше и в полтора раза шире в плечах любого из окружающих. Но любопытство победило.
– Простите, что беспокою, – Нимруд приблизился к «идолу». – Вы говорили, что империя Наукограда распалась…
«Идол» скептически посмотрел на собеседника.
– Что, приключений на задницу захотелось? Помахать шашкой и порукоблудить крейсерами двенадцатого уровня? Вряд ли удастся. Там скоро будет скучно. Начнутся гнилые базары о репарациях. Упитанные дяди с портфелями и высшим образованием будут долго рассуждать в парламентах, любуясь собой. Посыплются договора об ограничении распространения всего и вся. От генофонда и крейсеров – до сырья на оружие массового поражения. Тоска одна. Они до сих пор ищут, где подевались полководцы крупнейших флотов Вселенной. Неужели никому в голову не приходит, что греются они где-то на доминиканских морских планетах. Пьют пина-коладу и посмеиваются над новостями. Народ уже почуял вкус крови. Как обычно, пойдут оранжевые да бархатные революции. В общем, все как у людей.
