Бедная Аннабелла, полагавшая, что хорошо знает Байрона, пыталась свести его поведение и слова к одной четкой формуле и в результате этого не сумела найти простейших объяснений его поведения. Она полагала, что он безумен, в то время как он, подобно испорченному ребенку, давал выход своему раздражению и, словно ребенок, хотел прощать и быть прощенным после того, как вспышка гнева проходила. Леди Блессингтон после короткой встречи с Байроном мудро заметила: «Он кажется одним из самых легкоуправляемых людей на свете. Хорошо бы леди Байрон удалось раскрыть этот секрет». Слуга Байрона Флетчер, который знал все настроения своего хозяина и был свидетелем его отношений с различными женщинами, с наивной мудростью заметил: «Очень странно, но я никогда не видел женщину, которая не могла бы справиться с моим господином, кроме моей госпожи». Байрон сказал леди Блессингтон, что Аннабелла «наделена непревзойденным самообладанием… Однако оно производило на меня совершенно противоположное действие. Когда я срывался по малейшим пустякам, ее спокойствие уязвляло меня и было похоже на упрек…».
Удивительно, но, даже испытывая постоянный стресс, Байрон был в состоянии вести остроумную переписку. Меррей, не знавший о мучениях, которые испытывал Байрон и заставлял испытывать других, написал Вальтеру Скотту: «Лорд Байрон чувствует себя превосходно и находится в отменном расположении духа, каждый день ожидая появления сына и наследника». На самом деле Байрон чувствовал себя словно в западне. У Аннабеллы были дурные предчувствия. Когда к ним зашел Хобхаус, она была уверена, что он затевает какую-то интригу с целью увезти Байрона на континент, потому что он в приступе меланхолии однажды заявил, что уедет за границу, как только родится наследник, «потому что женщина всегда больше любит ребенка, чем мужа». Приняв, как обычно, его слова всерьез, Аннабелла резко ответила: «Если ты будешь так говорить, то заставишь меня возненавидеть нашего ребенка».
Испытывая горечь и раздражение от присутствия в доме судебного пристава, Байрон решился продать библиотеку. Аннабелла согласилась, потому что ей было больно видеть «его страдания». Он уже договорился с продавцом книг, когда слух дошел до Джона Меррея, который немедленно прислал Байрону чек на полторы тысячи фунтов с припиской, что через неделю предоставит в его распоряжение такую же сумму. Однако гордость не позволила Байрону принять деньги. Он ответил: «Я возвращаю ваш чек нетронутым, но это не значит, что ваш порыв не оценен мной по достоинству».
Леди Байрон понимала, чем грозит ежедневное общение Байрона с актрисами в театре. Его первое и, возможно, единственное увлечение началось в ноябре, когда его больше всего беспокоили семейные и финансовые дела. Вероятно, в других обстоятельствах он бы воздержался от общения с актрисами. Его романтическое воображение находило выход в стихах. От женщин он ждал прежде всего удовлетворения своих физических потребностей, однако постепенно его стали занимать причуды простой девушки, легко ставшей жертвой его чар. Более безжалостный повеса быстро бы избавился от нее, но Байрон продолжал хранить ее письма. Сьюзан Бойс была актрисой второго плана в театре «Друри-Лейн». Желание, чтобы к ней относились как к знатной даме, было пределом ее мечтаний. Она писала, что ей нужны «его уважение и преданность», и ее огорчило, что к красивому подарку Байрон не приложил нежного письма.
Но как и другие возлюбленные Байрона, Сьюзан не могла забыть его и несколько раз обращалась к нему за помощью, когда он был за границей. В 1821 году она написала ему трогательное письмо, подписанное «несчастная, но все та же Сьюзан Бойс». Но к тому времени Байрон уже мог спокойно говорить о своем романе. «Она была временным увлечением, – писал он Киннэрду, – но это не ее вина, потому что во время нашей связи я был в таком состоянии, что все плотские утехи были механическими и почти не оказывали воздействия на мои чувства и воображение. Перешли от меня бедняжке немного денег…»
И действительно, чувства Байрона были притуплены, когда он увлекся Сьюзан. Взбешенный безвыходной финансовой ситуацией, он стал мстительным и жестоким по отношению к тем, кого всегда любил. Августа, 15 ноября приехавшая в Лондон по взволнованной просьбе Аннабеллы, ощутила его настроение. Вначале Байрон был холоден с ней, а потом вновь стал отпускать язвительные замечания и оскорблять сестру и жену. Иногда он хвастался своими победами в театральном кружке, чтобы «вызвать раздражение Августы и Аннабеллы».
