— Так это… — Видимо, до него дошло, что трясти меня и одновременно слышать мои ответы он не сможет, так что на какое-то время прекратил. Правда, меня все еще малость мутило. — Прибрал все, как и велели. Вот. — Широкий жест в сторону сверкающего зала. — Можно смотреться хоть в стены, хоть в пол. Ни песчинки не оставил.
— Ни песчинки? — В этот раз в голосе откровенно слышалось отчаяние. — А может, что осталось?
— Нет, — уверенно ответил я. — Большие куски выкинул, а мелочь сплавил и бросил в коридоре.
Стоило мне произнести это, как меня тут же швырнули и отправились осматривать мои камни. Перебирая один за другим, он вглядывался в каждый, стараясь увидеть там что-то свое. Видимо, не найдя того, что нужно, опять вернулся ко мне.
— А большие куски где?
— Бесы знают.
— Ты мне тут не дерзи. — Меня опять начали трясти. — Говори быстро, куда дел большие куски.
— Та-а-а-а-к-к-к я-а-а-а и-и-и-и го-о-о-о-во-о-о-р-р-р-рю, ч-ч-ч-то бе-бе-бе-сы зна-зна-знают. — Серьезно опасаясь получить сотрясение, я все-таки решился говорить во время тряски. Язык пострадал еще больше. Зато меня все-таки перестали трясти.
Вновь бросив меня на пол, обладатель лап кинулся к одному из бесов. И, между прочим, его он не тряс. Просто разговаривал. Бес покивал и что-то ответил. Правда, после этого ответа хозяин лап просто опустился на пол.
— Все пропало, — удалось расслышать мне, когда я пробирался к выходу стороной от него. — Тысячи лет копили, и все пропало из-за одного…
Видимо, вспомнив о том, кто же является виновником всего этого, он пробежал глазами по залу и упер взгляд в меня.
— Ты-ы-ы… — Шипение наполовину с рычанием заставило меня замереть на месте. Обычно так делал Кал, когда я уж совсем его доставал. И то у него так хорошо не получалось. Видимо, сказывался опыт. — А ну иди сюда!
Так я не бегал еще никогда в своей жизни. Вообще сомнительно, что хоть кто-то мог так бегать из смертных. Ноги почти не касались поверхности, будь то пол, потолок, стены или встречные инферны. Через одного инферна даже прошел насквозь. Больше всего он походил на огромную медузу, так что особого урона он, скорее всего, не понес. А даже если и понес, то явно не от меня. Мой преследователь не заморачивался такими мелочами, как огибание препятствий, и просто раскидывал со своего пути всех подряд. Некоторых даже в меня умудрялся кидать. Так что бежать приходилось с оглядкой.
Забег закончился неожиданно. Я впечатался в стену. Вернее, в картину на стене. Двери были нарисованы так достоверно, что я даже подумать не мог, что они не настоящие. Мой защитный амулет смог слегка смягчить удар, так что я смог во всех подробностях наблюдать, как несколько выше меня впечатался и мой преследователь. Для него двери тоже оказались неожиданностью. А ведь он покрупнее меня будет. Да и защиты у него никакой не было. Бедолага медленно сползал по стене, пуская слюни. Приподняв один глаз, я смог убедиться в том, что он все-таки жив. Хотя глаз мог дергаться и по другой причине. Я вообще в последнее время стал замечать, что у всех, кого я встречаю, рано или поздно начинается нервный тик. Видимо, инферны не стали исключением.
Устало привалившись к его горячему боку, я решил, что больше никуда не побегу. Ноги и так еле держали меня. Магическое истощение после уборки тоже давало о себе знать. Так что, устроившись поудобнее, я просто уснул, слушая его мерное дыхание, которого даже не замечал раньше.
— Итак! — Лапы расхаживали передо мной. — Начнем с того, что я в принципе был не прав.
— Да ладно уж. — В таких ситуациях лучше не возражать.
— Нет. Я был не прав. — Лапы остановились. — Высунься из-за стола!
Мы сидели в довольно комфортном кабинете. Только вся мебель тут была рассчитана явно на существ больше меня. Так что из-за стола можно было видеть только мою макушку, и то если я вставал на кресло ногами. В противовес этому я мог видеть только лапы. В принципе меня это устраивало. Я его все равно знал только по лапам и оскалу за моей спиной. Так что если приходилось выбирать — лапы были симпатичнее.
Я попробовал привстать на носки, чтобы из-за стола высунулся хотя бы нос, но ничего не получилось. В тот момент, когда я почти достал до столешницы, ноги поехали по коже кресла, и я навернулся на пол. Попутно слегка качнул стол, и на нем что-то упало. Видимо, оно задело еще что-то, и на меня сверху свалился ворох перьев и бумаги.
