Переместившись ближе к окнам, Лора покрутила головой, проверяя все ли спокойно, и, дотянувшись до левого балкона, заглянула в затемненные стекла полуоткрытых дверей.
«Это что, такая шутка?!»
Вечеринка?
Лора словно видела сон о другой, древней жизни. По залу скользили женщины в светлых хитонах и пеплосах[28] древнего покроя, но из шелка. Сверкали драгоценности, диадемы из лавровых листьев, живых и золотых украшали головы.
У столов с обильной закуской и пирамид из бокалов шампанского и вина толпились мужчины в хитонах. Хотя кто-то все же выбрал более современные просторные одеяния поверх свободных шелковых брюк.
Вечеринки, перерастающие в хмельные пирушки с вином и древними обрядами, обычное дело – в конце концов, зачем тебе слава, если нельзя купаться в роскоши? Иногда во время таких пиров проводились некие церемонии – например, жертвоприношения Зевсу в дни, предшествовавшие Агону, дабы заслужить благосклонность верховного Олимпийца, особые ритуалы после завершения охоты, когда наступало время хоронить мертвых.
Но эта вечеринка была чем-то иным.
«Тебе лучше появиться, Кас», – сердито подумала Лора, чувствуя давно забытый прилив нетерпения и азарта.
В этом здании было бесчисленное множество комнат: спальни, учебные помещения, конференц-залы, гардеробные, кабинеты, – в этом лабиринте запросто можно было заблудиться. Официально Лору пускали только на второй этаж, в огромное открытое пространство, заполненное стеллажами с оружием, где она тренировалась с молодыми Ахиллидами.
Когда Лора была еще ребенком, родители пытались научить ее сражаться, однако им не всегда удавалось выкроить время для этих занятий – оба трудились в поте лица, зарабатывая на жилье и кусок хлеба. Лора никогда не задумывалась о том, чего стоило ее отцу обратиться к архонту Ахиллидов по поводу ее обучения – истинная цена измерялась не деньгами или обещанными услугами. Всякая просьба означала, что просивший вынужден переступить через свою гордость, унизиться.
Взглянув на верхний балкон, Лора вздохнула. Четвертый этаж использовался в основном как склад, и, поскольку на крыше всегда находились наблюдатели, его охраняли не так тщательно, как нижние, более доступные уровни. Не особо следили и за неприметным входом в цокольном этаже здания, расположенного справа от Дома Фетиды.
Ненадежный, сантиметровой толщины карниз тянулся от края здания к ближайшему балкону. Втянув в себя воздух, Лора задержала дыхание и на цыпочках ступила на его кромку. Плечи и руки просто кричали от боли, но сейчас ее больше беспокоили кончики пальцев, онемевшие и кровоточащие, с трудом цеплявшиеся за шершавый кирпич. Не позволяя себе задуматься о безрассудстве этой затеи, быстро переступая ногами, она заскользила по карнизу в сторону балкона.
Солнце нещадно жгло спину. В плотном, влажном, раскаленном мареве городских улиц можно было свариться. От нестерпимой духоты у Лоры кружилась голова. Сморгнув пот, заливавший глаза, она протянула руку к каменным перилам балкона.
На трясущихся ногах она перелезла через парапет, бесшумно спрыгнула на узкий бетонный балкон. Лора подкралась к двери, оставаясь невидимой для охранников на крыше, и несколько мгновений стояла на коленях, ожидая, когда к верхней части тела вернется чувствительность.
«У тебя нет на это времени. Вперед!» – прозвучало у нее в голове.
За плотными шторами ничего нельзя было разглядеть. Лора прижалась ухом к горячему стеклу двери, но слышала только шум вечеринки внизу и звуки бешено колотившегося сердца.
Стеклянные панели на дверях были пуленепробиваемыми, но куда большей проблемой была сигнализация. Или могла ею стать, если бы одиннадцатилетний Кастор чуть более активно сопротивлялся дьявольскому чутью десятилетней Лоры, которая делала ставки только на заведомый выигрыш.
Прямо над дверным проемом торчал один-единственный незакрепленный кирпич. С помощью перочинного ножа Лора вытащила его из кладки, мысленно поблагодарив того изобретательного охотника: однажды Кастор подсмотрел, как парень проделывает этот трюк, чтобы тайно встретиться со своим возлюбленным, потому что вступать в брак им запрещали.
